Крестовые походы (кратко). Крестовые походы 8 крестовые походы их последствия

История человечества - это, к сожалению, не всегда мир открытий и достижений, а зачастую цепь несметного количества войн. К таким относятся и совершавшиеся с XI по XIII в. Разобраться в причинах и поводах, а также проследить хронологию вам поможет эта статья. К ней прилагается составленная по теме «Крестовые походы» таблица, содержащая важнейшие даты, имена и события.

Определение понятий «крестовый поход» и «крестоносец»

Крестовый поход - это вооружённое наступление армии христиан на мусульманский Восток, продолжавшееся в общей сложности более 200 лет (1096-1270) и выразившееся в не менее чем восьми организованных выступлениях войск из западноевропейских стран. В более поздний период так назывался любой военный поход с целью обращения в христианство и расширения влияния средневековой католической церкви.

Крестоносец - участник такого похода. На правом плече имел нашивку в виде То же самое изображение наносилось на шлем и флаги.

Причины, поводы, цели походов

Военные выступления были организованы Формальной причиной стала борьба с мусульманами с целью освобождения Гроба Господня, находящегося на Святой земле (Палестина). В современном понимании эта территория включает в себя такие государства, как Сирия, Ливан, Израиль, Сектор Газа, Иордания и ряд других.

Никто не сомневался в успехе. В то время считалось, что каждый, кто станет крестоносцем, получит прощение всех грехов. Поэтому вступление в эти ряды было популярно как у рыцарей, так и у городских жителей, крестьян. Последние в обмен на участие в крестовом походе получали освобождение от крепостной зависимости. Кроме того, для европейских королей крестовый поход был возможностью избавиться от могущественных феодалов, чья власть росла по мере увеличения их владений. Богатые купцы и горожане видели экономические возможности в военных завоеваниях. А само высшее духовенство во главе с римскими папами рассматривало крестовые походы в качестве способа укрепления могущества церкви.

Начало и конец эпохи крестоносцев

1 крестовый поход начался 15 августа 1096 года, когда неорганизованная 50-тысячная толпа крестьян и городских бедняков отправилась в поход без припасов и подготовки. В основном они занимались мародёрством (так как считали себя воинами Бога, которым принадлежит всё в этом мире) и нападали на евреев (которых считали потомками убийц Христа). Но в течение года это войско было уничтожено встретившимися по пути венграми, а затем турками. Вслед за толпой бедноты в крестовый поход отправились хорошо обученные рыцари. Уже к 1099 году они дошли до Иерусалима, захватив город и убив большое число жителей. Этими событиями и образованием территории с названием Иерусалимское королевство был завершён активный период первого похода. Дальнейшие завоевания (до 1101 года) имели цель укрепления завоёванных границ.

Последний крестовый поход (восьмой) начался 18 июня 1270 года с высадки армии французского правителя Людовика IX в Тунисе. Однако это выступление окончилось неудачно: ещё до начала сражений король умер от моровой язвы, что заставило крестоносцев вернуться домой. В этот период влияние христианства в Палестине было минимально, а мусульмане, наоборот, усиливали свои позиции. В итоге ими был захвачен город Акра, что положило конец эпохе крестовых походов.

1-4-й крестовые походы (таблица)

	Годы крестовых походов	Предводители и/или основные события
		Герцог Готфрид Бульонский, герцог Роберт Нормандский и др. Взятие городов Никеи, Эдессы, Иерусалима и др.	Провозглашение Иерусалимского королевства
2-й крестовый поход		Людовик VII, король Германии Конрад III	Поражение крестоносцев, сдача Иерусалима войску египетского правителя Салах ад-Дина
3-й крестовый поход		Король Германии и империи Фридрих I Барбаросса, французский король Филипп II и английский король Ричард I Львиное Сердце	Заключение Ричардом I договора с Салах ад-Дином (невыгодного для христан)
4-й крестовый поход			Разделение византийских земель

5-8-й крестовые походы (таблица)

	Годы крестовых походов	Предводители и основные события
5-й крестовый поход		Герцог Австрии Леопольд VI, король Венгрии Андраш II и др. Поход в Палестину и Египет.	Провал наступления в Египте и переговоров по Иерусалиму из-за отсутствия единства в руководстве
6-й крестовый поход		Германский король и император Фридрих II Штауфен	Взятие Иерусалима путём договора с египетским султаном В 1244 году город снова перешёл в руки мусульман
7-й крестовый поход		Французский король Людовик IX Святой Поход на Египет	Поражение крестоносцев, взятие в плен короля с последующим выкупом и возвращением домой
8-й крестовый поход		Людовик IX Святой	Сворачивание похода из-за эпидемии и смерти короля

Итоги

Насколько успешны были многочисленные крестовые походы, таблица демонстрирует наглядно. В среде историков нет однозначного мнения, как повлияли эти события на жизнь западноевропейских народов.

Одни специалисты считают, что крестовые походы открыли путь на Восток, установив новые экономические и культурные связи. Другие отмечают, что это ещё успешнее можно было сделать мирным путём. Тем более что последний крестовый поход завершился откровенным поражением.

Так или иначе, в самой Западной Европе произошли существенные изменения: усиление влияния римских пап, а также власти королей; обнищание дворян и возвышение городских общин; появление класса свободных земледельцев из бывших крепостных крестьян, получивших свободу благодаря участию в крестовых походах.

Предпосылки крестовых походов и их характер. Крестовые походы представляли собой захватнические войны западноевропейских феодалов в странах Восточного Средиземноморья, продолжавшиеся почти два столетия - с 1096 по 1270 г. Их организатором являлась католическая церковь, которая придала им характер религиозных войн - борьбы христианства (символизируемого знаком креста) против мусульманства. Крестовые походы были порождены в первую очередь ростом агрессивности западноевропейских феодалов, их стремлением к захвату богатых земель на Востоке, к увеличению собственных доходов и богатств. Это стремление стало особенно сильно проявляться с конца XI в. в связи с увеличением материальных потребностей класса феодалов, которое обусловливалось общим экономическим подъемом, появлением городов, установлением регулярных торговых сношений. Удовлетворить возросшие потребности при сравнительно низком уровне производства феодалам было легче всего силой оружия. В крестовых походах была заинтересована также католическая церковь, добивавшаяся расширения сферы своего влияния посредством подчинения восточных земель.

Положение, сложившееся к концу XI в. на Востоке, благоприятствовало осуществлению захватнических планов западноевропейских феодалов и церкви. В середине XI в. турки-сельджуки заняли Багдад, а затем, разгромив византийские войска, стали хозяевами почти всей Малой Азии (см. гл. 5). Они также захватили принадлежавший фатимидскому Египту Иерусалим, считавшийся у христиан священным городом. Это дало повод папству развернуть на Западе широкую проповедь в пользу войны с мусульманским Востоком. Были выдвинуты лозунги «помощи восточным единоверцам» и «освобождения гроба господня» (т. е. гробницы Иисуса Христа, находившейся, согласно Библии, в Иерусалиме). В ход были пущены россказни о гонениях, которым «неверные» подвергают христиан в Палестине, об оскорблениях, которые они наносят христианским святыням, и особенно о преследованиях западных паломников в Иерусалиме. Призывы папства нашли сочувственный отклик в феодальном мире.

Этому способствовало и положение в Византии. Печенеги, вторгшиеся с севера на Балканы, нанесли византийскому императору Алексею I Комнину тяжелое поражение и подступили к стенам Константинополя. Одновременно турки-сельджуки снарядили против него флот и вступили в переговоры с печенегами. Алексей I вынужден был обратиться к некоторым государям Западной Европы с просьбой о помощи. С этой же целью он направил послов и к папе Урбану II (1088-1099). Просьбы Алексея Комнина дали западноевропейским феодалам и церкви удобный предлог для осуществления их захватнических замыслов. Папство, преследуя свои политические цели, открыто выступило с призывом к вооруженному нападению на мусульманский Восток.

Общий характер, непосредственные военно-стратегические задачи и состав участников крестовых походов на разных этапах были различны. Первые крестовые походы являлись широким военно-колонизационным движением европейцев на Ближний Восток. В нем участвовали наряду с крупными и мелкими феодалами массы крестьянства. Цели феодалов и крестьян в крестовых походах также были различны. Мелкое рыцарство, испытывавшее в конце XI в. острый недостаток в земле и стесненность в денежных средствах, стремилось к захватам поместий и грабежам в восточных странах. Крупные феодалы, ограниченные в возможностях существенно повысить доходы за счет податного населения, рассчитывали добиться увеличения своих владений и вместе с тем усиления своего политического влияния путем создания на Востоке новых, подвластных им государств. Напротив, крестьяне, доведенные до отчаяния непомерным феодальным гнетом, отправляясь «за море», надеялись обрести в дальних странах свободу от зависимости и материальный достаток, избавиться от мучительных голодовок и произвола сеньоров. В крестовых походах активно участвовало купечество североитальянских городских республик: Венеции, Генуи, Пизы, - имевшее намерение расширить и упрочить свои позиции в левантийской (восточносредиземномор-ской) торговле.

Благодаря участию крестьянства ранние походы на Восток (до середины XII в.) были массовыми и в большой степени стихийными предприятиями. Значительную роль в них играла беднота, одурманенная церковной пропагандой. С середины XII в. крестьянство мало-помалу отходит от движения. Крестовые походы превращаются преимущественно в феодальные предприятия. С конца XII в. на первый план в них выдвинулось стремление к территориальной и торговой экспансии феодальных государств Западной Европы, их борьба с мусульманскими государствами Передней Азии и с Византией за преобладание в Восточном Средиземноморье. Религиозные мотивы постепенно утратили реальное значение, хотя формально и продолжали оставаться знаменем крестовых походов.

Вдохновителем и активным участником крестовых походов неизменно являлась католическая церковь во главе с папами. Она помогала светским феодалам объединить усилия и дала крестовым походам идеологическое обоснование, провозгласив их бла-

гочестивым делом. Папство хотело, с одной стороны, удалить из Европы рыцарскую вольницу, представляющую постоянную угрозу для церковного землевладения, а с другой - использовать военную силу рыцарства для установления своего господства над всем христианским миром и для создания на Востоке новых владений, подконтрольных «апостольскому престолу».

Начало крестоносного движения. В ноябре 1095 г. папа Урбан II созвал церковный собор во французском городе Клермоне. По окончании собора он выступил с речью перед огромными толпами простого народа, рыцарей и духовенства, призывая взяться за оружие, чтобы вырвать из рук «неверных» «гроб господень». Всем участникам похода было обещано полное прощение грехов, а тем, кто погибнет, - рай. Папа указал и на земные выгоды, ожидающие крестоносцев на Востоке. «Те, кто здесь горестны и бедны, там будут радостны и богаты», - заявил он. Призыв Урбана II нашел живой отклик среди собравшихся. Его речь прерывалась криками: «Бог так хочет!» Многие тут же давали обет идти в поход, в знак чего нашивали на одежду кресты.

Идея похода на Восток была поддержана феодалами: война сулила им новые земли и богатую добычу. Церковь предоставила крестоносцам важные льготы. Они освобождались от уплаты долгов, а их имущество и семьи переходили под охрану церкви. Значительная часть рыцарства не была безразличной и к религиозным целям предприятия. В то время религия владела умами и освобождение «христианских святынь» в Палестине символизировало в представлении феодалов подвиг, в котором их религиозные побуждения сливались с захватническими устремлениями. Речь Урбана II, упомянувшего о сказочном плодородии земель восточных стран, взбудоражила и крестьян, надеявшихся на лучшую жизнь и свободу.

После Клермонского собора проповедь войны с «неверными» развернули епископы, священники и монахи. Наибольшую популярность среди простого народа приобрел монах Петр Амьенский (Пустынник), призывавший к участию в походе простой народ в Северной и Средней Франции, а также в прирейнской Германии. Под влиянием его проповедей ранней весной 1096 г. десятки тысяч бедняков поднялись на «святое паломничество». Ими предводительствовали Петр Пустынник, разорившийся рыцарь Вальтер Голяк из Северной Франции и священник Готшалк из Рейнской области. Нестройными толпами, вооруженные лишь дубинками, косами, топорами, без запасов продовольствия участники похода шли вдоль Рейна и Дуная и далее на юг к Константинополю. Темные, изголодавшиеся крестьянские массы, к которым присоединилось немало различных авантюристов из обедневшего рыцарства, проходя через владения венгров, болгар, греков, отнимали у жителей продукты, грабили, убивали, насильничали; в прирейнских городах рыцари-грабители устраивали еврейские погромы. Местное население давало энергичный отпор неожиданным пришельцам. Крестоносцы несли большие потери.

Сильно поредевшее крестьянское войско летом 1096 г. прибыло в Константинополь, Здесь оно повело себя столь же разнузданно. Алексей Комнин поспешил переправить крестьян на другой берег Босфора, в Малую Азию. Не ожидая подхода основных сил рыцарей-крестоносцев, бедняки устремились вперед. В октябре 1096 г. сельджукское войско заманило крестьянские отряды в засаду и почти полностью перебило их. Так наивные иллюзии крестьян, мечтавших совершить религиозный подвиг и добиться освобождения, разбились при первом столкновении с действительностью.

Первый крестовый поход феодалов. Летом того же года двинулись на Восток армии западноевропейских феодалов. Рыцари хорошо вооружились и запаслись припасами и деньгами, распродав или заложив часть своих владений, которые охотно скупали епископы и аббаты, расширявшие таким образом церковные поместья.

Раньше других отправились в поход феодалы из Лотарингии. Во главе их стоял герцог Годфрид Бульонский. Норманнских рыцарей Южной Италии возглавил князь Боэмунд Тарентский, который давно враждовал с Византией и мечтал основать независимое княжество на Востоке. Большая армия сформировалась в Южной Франции. Ею предводительствовал граф Раймунд Тулуз-ский, также рассчитывавший на создание своего княжества. Рыцарей Северной и Средней Франции возглавляли герцог Роберт Нормандский, граф Этьен из Блуа и граф Роберт II Фландрский.

Феодальные войска не представляли единого целого. Отдельные отряды почти не были связаны между собой. Каждый сеньор отправлялся в поход со своей дружиной. За рыцарскими ополчениями следовали огромные толпы крестьян. Отряды шли разными путями; одни - по рейнско-дунайской дороге, другие - берегом Адриатики, третьи - через Италию, откуда морем переправлялись на Балканский полуостров. Путь крестоносцев через византийские владения сопровождался повальным грабежом местного населения.

В конце 1096 - начале 1097 г. крестоносные отряды начали прибывать в Константинополь. Пришельцы держали себя вызывающе: грабили окрестных жителей, глумились над византийскими обычаями. Император Алексей I, опасаясь нашествия крестоносцев, которых утонченная верхушка византийского общества не без основания считала «варварами», старался воспрепятствовать объединению их ополчений в Константинополе. В то же время он стремился использовать силы крестоносцев к выгоде Византии. Лестью, подкупом и угрозами Алексей I добился от большинства сеньоров и рыцарей вассальной присяги: они обязались вернуть империи ее земли, которые будут отвоеваны у турок. После этого Алексей I переправил рыцарские отряды в Малую Азию.

В XI в. в Малой Азии сложилось несколько сельджукских государств, враждовавших друг с другом. Отсутствие политической сплоченности среди мусульман облегчило продвижение крестоносцев.

В начале 1098 г. предводитель одного из рыцарских отрядов Балдуин Фландрский завладел богатым городом Эдессой (в Северной Месопотамии) и основал первое государство крестоносцев - графство Эдесское. Тем временем главное войско крестоносцев вступило в Сирию и осадило Антиохию - один из самых крупных и хорошо укрепленных городов Восточного Средиземноморья. Крестоносцам удалось взять Антиохию только в результате измены начальника одной из крепостных башен. После долгих распрей из-за того, кому владеть разграбленный городом, феодалы согласились передать власть в нем Боэмунду Тарентскому. Так было основано второе государство крестоносцев - княжество Антио-хийское.

Из Сирии войско двинулось в Палестину. Летом 1099 г. крестоносцы штурмом взяли Иерусалим, учинив в городе дикую резню и разгром. Почти десять тысяч мусульман были убиты только в одной главной мечети, где они искали убежища. Молитвы и религиозные церемонии рыцари перемежали с убийствами и грабежами. Была захвачена огромная добыча. «После великого кровопролития, - рассказывает хронист - участник похода, - крестоносцы разбрелись по домам горожан, захватывая все, что в них находили. Всякий, кто входил в дом первый... присваивал и самый дом или дворец, и все, что в нем находилось, и владел всем этим как собственным».

Государства крестоносцев на Востоке. Вскоре после взятия Иерусалима крестоносцы овладели значительной частью восточного побережья Средиземного моря. При помощи флота венецианцев, генуэзцев и пизанцев, которые присоединились к крестоносному движению в надежде извлечь из него выгоду, они захватили многие портовые города. К началу XII в. на Востоке образовалось четыре государства крестоносцев: на территории Южной Сирии и в Палестине - королевство Иерусалимское во главе с Годфридом Бульонским, к северу от него - графство Триполи, княжество Антиохийское и графство Эдесское.

Поделив между собой новые владения, крестоносцы установили в них феодальные порядки, во многом схожие с теми, которые существовали на их родине. Местные крестьяне превратились в лично зависимых, обязанных отдавать господам в виде оброка от трети до половины урожая зерновых и определенную часть фруктов, олив, винограда. Они подвергались жестокой эксплуатации и были совершенно бесправны. Поэтому вся история государств крестоносцев заполнена непрерывной борьбой местного крестьянства против пришлых господ.

В основе политического строя крестоносных государств лежала феодальная иерархия. Первым среди сеньоров считался король Иерусалимский. В вассальной зависимости от него находились три остальных государя, но фактически они были самостоятельны. Вся территория разделялась на рыцарские феоды разной величины, владельцы которых были связаны отношениями вассалитета. Вассалы должны были нести военную службу сюзерену. При этом в отличие от западноевропейских обычаев король имел право требовать ее в течение всего года, так как государства крестоносцев постоянно находились в состоянии войны с соседями. Бароны и другие вассалы обязаны были участвовать в заседаниях феодального совета - ассизах или куриях. Королевская курия - «высокая палата», состоявшая из крупных феодалов, одновременно являлась и феодальным судом, и военно-политическим советом. Она ограничивала королевскую власть; без ее согласия король не мог принять ни одного сколько-нибудь важного решения. Все эти положения были зафиксированы в «Иерусалимских ассизах» - судебнике, представлявшем собой запись феодальных обычаев Иерусалимского королевства. В этих ассизах, детально перечислявших права сеньоров и обязанности вассалов, порядки феодального общества, по словам Ф. Энгельса, получили классическое выражение 1 .

Развитию политической централизации в Иерусалимском королевстве мешало отсутствие прочных экономических связей. Торговля играла большую роль в его хозяйственной жизни, но ее вели в основном Венеция, Генуя, Пиза, ориентировавшиеся на развитие внешнего рынка, но не стремившиеся создавать экономические связи внутри государств крестоносцев. Итальянские купцы получили в портовых городах Сирии и Палестины важные привилегии. Они были независимы от местных властей и управлялись консулами, назначавшимися из Италии.

Церковь приобрела в государствах крестоносцев огромные земельные владения. Католические иерархи составили влиятельную часть феодалов на Востоке. Они собирали большие средства в виде десятины и не платили налогов.

Государства крестоносцев были очень непрочными. Это были небольшие разрозненные владения, занимавшие узкую прибрежную полосу в Сирии и Палестине. Их восточная граница, растянувшаяся почти на 1200 км, была весьма уязвима. При этом крестоносцы жили главным образом в прибрежных городах и укрепленных замках, которые им пришлось построить, чтобы обеспечить себе безопасность. С юга Иерусалимскому королевству угрожал Египет. С Востока, со стороны Сирийской пустыни, государства крестоносцев то и дело подвергались нападениям сельд-жукских эмиров. К тому же сами завоеватели непрерывно враждовали друг с другом. Организации обороны мешало и непостоянство состава крестоносцев, и то, что их численность была сравнительно небольшой. Под началом иерусалимских королей, например, никогда не было более 600 конных рыцарей. Эта привилегированная верхушка жила среди озлобленного, враждебно настроенного населения, составляя своего рода военный лагерь.

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 39. С. 356.

Государства крестоносцев на Ближнем Востоке. Редкой штриховкой показана территория крестоносных государств в период их наибольшей экспансии (XI - XII вв.); частой штриховкой - в первой половине XIII в.; указаны годы установления и падения власти крестоносцев

С целью упрочения положения крестоносных владений вскоре после Первого крестового похода были созданы особые организации - духовно-рыцарские ордены: тамплиеров (или храмовников) и иоаннитов (или госпитальеров). В конце XII в. возник еще Тевтонский орден, объединявший немецких рыцарей. Ордены были полувоенными-полумонашескими объединениями. Под монашеским плащом «орденских братьев» (у тамплиеров - белого цвета с красным крестом, у госпитальеров - красного с белым крестом, у тевтонских рыцарей - белого с черным крестом) скрывались рыцарские латы. Задачей орденов являлась оборона и расширение владений крестоносцев, а также подавление выступлений местного населения. Ордены имели строго централизованное устройство. Они возглавлялись великими магистрами и подчинялись непосредственно папе, не завися от местных властей; они пользовались множеством привилегий и со временем стали богатейшими землевладельцами не только на Востоке, но и в Западной Европе.

В XII в. ордены являлись наиболее мощной и сплоченной силой Иерусалимского королевства. Однако их независимое положение, распри с другими феодалами и между собой в конечном итоге привели к еще большему ослаблению государств крестоносцев. После утраты владений на Востоке ордены перенесли свою деятельность в Европу. Иоанниты и в особенности тамплиеры использовали накопленные богатства для ростовщичества и банковских операций. Тевтонский орден направил свою агрессию на берега Балтийского моря, где вместе с Орденом меченосцев основал свое государство.

Второй крестовый поход. В XII в. началось сплочение мусульманских княжеств, в результате чего крестоносцы стали терять свои владения. В 1144г. правитель Мосула завладел Эдессой. В ответ на это был предпринят Второй крестовый поход (1147- 1149). Его главным вдохновителем выступил один из самых реакционных деятелей католицизма того времени аббат Бернар Клервоский. Поход, возглавляемый французским королем Людовиком VII и германским королем Конрадом III, потерпел полнейшую неудачу. Немецкие крестоносцы были наголову разбиты сельджуками в Малой Азии; французские крестоносцы безуспешно пытались взять Дамаск, но, ничего не добившись, бесславно вернулись в Европу.

В середине XII в. между западноевропейскими государствами, стремившимися к утверждению своего господства на Средиземном море, а также между ними и Византией стали нарастать серьезные противоречия. Это обрекало на провал крестоносные предприятия.

Третий крестовый поход. Во второй половине XII в. произошло объединение Египта, части Сирии и Месопотамии. Во главе нового государства (с центром в Египте) стал султан Салах-ад-Дин (Саладин). В 1187 г. он завладел Иерусалимом.

Это послужило поводом к Третьему крестовому походу (1189- 1192), в котором участвовали феодалы Германии, Франции и Англии. Во главе крестоносцев стоял германский император Фридрих I Барбаросса, французский король Филипп II Август и английский Ричард I Львиное Сердце. Фридрих I, имевший агрессивные намерения в отношении Византии, заручился поддержкой ее главнейшего противника на Востоке - иконийского султана, враждовавшего с Салах-ад-Дином, в ответ на что Византийская империя вступила в союз с последним. Поход начался рядом неудач. Немецкие крестоносцы даже не достигли Палестины; они повернули назад после того, как Фридрих I утонул, переправляясь через небольшую горную речку в Киликии (Малая Азия). Французские и английские крестоносцы на протяжении всего похода враждовали между собой. Ричард I, стремившийся обеспечить влияние Англии на Средиземном море, по пути в Палестину попытался захватить Сицилию. Это вызвало противодействие Филиппа II и недовольство нового германского императора Генриха VI, претендовавшего на сицилийскую корону. Английскому королю пришлось довольствоваться захватом острова Кипр.

По прибытии в Палестину крестоносцы осадили Акру, которой овладели только в 1191 г. В самый разгар военных действий Филипп II уехал в Европу, где заключил союз с Генрихом VI против Ричарда I. Английский король, безуспешно пытавшийся вернуть Иерусалим, в конце концов добился у Салах-ад-Дина лишь некоторых уступок: за крестоносцами сохранялась прибрежная полоса от Тира до Яффы. Паломникам и купцам разрешалось в течение трех лет посещать Иерусалим, оставшийся под властью Египта. Столицей Иерусалимского королевства стала Акра.

Четвертый крестовый поход (1202-1204) особенно ярко обнаружил истинные цели крестоносцев и выявил резкое обострение противоречий между западноевропейскими странами и Византией. Он был начат по призыву папы Иннокентия III (1198-1216). Первоначально намечалось направиться в Египет, однако закончился поход захватом Константинополя и разгромом Византийской империи.

Решающую роль в изменении направления похода сыграла Венеция, к которой, не имея собственного флота, обратились крестоносцы. Купеческая олигархия, стоявшая во главе Венецианской республики, решила воспользоваться этим для утверждения собственных позиций в Византии. Венецианский дож Энрико Дан-доло (1192-1205) потребовал за услуги огромную сумму - 85 тыс. марок серебром. Крестоносцы согласились на эти условия. Однако вскоре оказалось, что они не в состоянии внести всю сумму. Тогда Дандоло, желая помешать походу на Египет, с которыми венецианцы вели регулярную торговлю, предложил крестоносцам в качестве компенсации за недоплаченные деньги помочь Венеции завоевать далматинский город Задар - крупный торговый центр на Восточном побережье Адриатического моря, конкурировавший с венецианскими купцами. В 1202 г. город был захвачен. Затем Дандоло по сговору с предводителем крестоносцев - итальянским маркизом Бонифацием Монферратским - направил войска и флот к Константинополю. Предлогом послужило обращение за помощью к папе и германскому королю царевича Алексея, сына свергнутого еще в 1195 г. византийского императора Исаака II Ангела.

Бонифация Монферратского втайне поддерживали Филипп II Август и некоторые магнаты Франции и Германской империи, рассчитывавшие извлечь выгоды от воины в Византии. Папа Иннокентий III, получив обещание от царевича Алексея, что в случае успеха предприятия греческая церковь будет подчинена «апостольскому престолу», фактически оказал содействие вождям крестоносцев в осуществлении их планов, хотя официально и запретил им причинять ущерб христианским землям. Таким образом, все наиболее влиятельные политические силы тогдашней Европы толкали крестоносцев к захвату Византии.

Осадив Константинополь летом 1203 г., крестоносцы добились восстановления на престоле императора Исаака II. Однако, когда он не смог уплатить им целиком сумму, обещанную за помощь, крестоносцы в апреле 1204 г. штурмом взяли город и подвергли его жестокому разгрому. Огню предавались целые кварталы, был беспощадно разграблен храм святой Софии.

За падением Константинополя последовал захват половины Византийской империи (см. гл. 17, § 2).

Последние крестовые походы. В XIII в. было предпринято еще несколько крестовых походов, однако они фактически ничего не изменили в положении дел на Востоке. Во время Пятого крестового похода (1217-1221) немецким, английским, голландским и венгерским крестоносцам удалось после продолжительной осады взять важную крепость, являвшуюся ключом к Египту, - Дамиет-ту. Внутренние раздоры и неумелое командование привели затем к военным неудачам, заставившим рыцарей покинуть страну.

Шестой крестовый поход (1228-1229) возглавил император Фридрих II, в войске которого находились немецкие, французские, английские и итальянские рыцари. Направившись в Сирию, Фридрих II воспользовался войной Египта с Дамаском и заключил с султаном договор, по которому получил Иерусалим и некоторые другие города в Палестине. За это он обязался поддерживать султана против его врагов на Востоке. Однако в 1244 г. мусульмане снова захватили Иерусалим.

Вскоре после этого папа Иннокентий IV организовал Седьмой крестовый поход (1248-1254), направленный против Египта. Его участниками были главным образом французские рыцари под предводительством короля Людовика IX, стремившегося обеспечить Франции более твердые позиции в Северной Африке, с которой были связаны торговыми отношениями города Южной Франции. Поход закончился полной неудачей. Таков же был результат Восьмого крестового похода (1270) под предводительством того же Людовика IX. Флот крестоносцев двинулся на этот раз в Тунис. Вскоре после высадки на берег среди крестоносцев вспыхнула эпидемия, от которой погиб и сам король.

После этой неудачи призывы папства к новым крестовым походам не имели успеха. Одно за другим владения крестоносцев на Востоке переходили к мусульманам: в 1268 г. Египет захватил Антиохию, в 1289 г. - Триполи, в 1291 г. пала последняя опора крестоносцев на Востоке - Акра. Иерусалимское королевство перестало существовать. В XIV-XV вв. европейскими странами предпринимались крестовые походы против османов, не принесшие успеха.

Причины упадка и последствия крестоносного движения. Главной причиной упадка крестоносного движения к концу XIII в. были социально-экономические и политические перемены в Западной Европе. В связи с общим подъемом производительных сил губительные последствия стихийных бедствий несколько уменьшились. Крепостные не видели больше необходимости искать спасения от феодального гнета за морем. Часть крестьянства уходила в растущие города. Да и неудачи, постигшие крестьян в их попытках обрести на Востоке землю и свободу, сильно подорвали прежние иллюзии. Теперь крестьяне все чаще становятся на путь активной борьбы за свободу и землю у себя на родине.

В то же время претерпело изменения и положение рыцарства. С укреплением королевской власти реже происходили феодальные усобицы. Мелкие рыцари стали предпочитать рискованным походам на Востоке службу в королевском войске. К тому же отыскались более близкие объекты для рыцарских захватов и грабежей в самой Европе. Немецкое рыцарство устремилось на завоевание славянских земель по рекам Лабе и Одре, а также в Восточной Прибалтике. Французские рыцари в начале XIII в. занялись захватом и ограблением богатого Лангедока, периодически отправлялись в соседнюю Испанию для борьбы с маврами. Английские феодалы были заняты внутриполитической борьбой и захватническими войнами в Уэльсе и Ирландии.

Наконец, стимулы к участию в крестовых походах исчезли и у купечества: венецианцы, генуэзцы, провансальцы, каталонцы, предпочитали заключать торговые соглашения с государями Леванта.

Таким образом, в XIII-XIV вв. у всех общественных классов и слоев Запада, принимавших ранее активное участие в крестовых походах, интерес к ним понизился. В связи с этим, а также объединением мусульманских княжеств под властью Египта, усилившим трудности борьбы на Востоке, крестоносное движение угасло.

Крестовые походы не только не достигли своей прямой цели, но принесли гибель сотням тысяч их участников и сопровождались тратой колоссальных средств европейских государств. Еще более пагубные результаты имели крестовые походы для стран Востока: они принесли им страшные бедствия, истребление множества людей, разгром и разорение.

Тем не менее крестовые походы оказали известное влияние на дальнейшее общественно-политическое развитие Западной Европы, поскольку они ускорили те процессы в жизни феодального общества, которые начались еще до них. В частности, уход на Восток самых беспокойных элементов рыцарства, а также наиболее воинственных сеньоров, претендовавших на политическую самостоятельность у себя на родине, содействовал усилению централизации в тех странах Европы, где эта тенденция наметилась.

Известное воздействие оказали крестовые походы и на позиции католической церкви в Европе. Сначала она извлекла из этого движения значительные выгоды, так как папство благодаря походам на Восток в XII в. подняло свой авторитет. Однако к концу XIII в. становившееся все более очевидным корыстолюбие римских пап способствовало начавшемуся в этот период упадку престижа католической церкви.

Пребывание на Востоке, знакомство с высокой культурой и бытом заморских стран во многом изменили образ жизни западноевропейских феодалов и приври к росту их потребностей, а следовательно, и к стремлению иметь больше денег. Это стимулировало начавшийся во многих странах Европы процесс перехода к денежной форме ренты. Массой уход крестьян в первые крестовые походы вызвал недостаток рабочих рук, и сеньорам на первых порах приходилось смягчать участь оставшихся крестьян, переводя их на денежный оброк. К тому же, отправляясь в крестовые походы, феодалы нуждались в деньгах и поэтому нередко соглашались на освобождение крестьян от личной зависимости за выкуп. Таким образом, крестовые поводы отчасти оказали влияние и на положение крестьянства.

Одним из наиболее важных последствии крестовых походов было ослабление позиций Визатии и арабов в торговле Восточного Средиземноморья и усиление в ней роли европейских купцов (особенно Венеции и Генуи). Наконец, на европейских странах сказалось также влияние более высокой в то время восточной техники и культуры.

Историки всего мира до сих пор спорят о том, что такое крестовые походы и каких результатов добились их участники. Несмотря на то что прошло уже больше 900 лет со дня первого паломничества, никто не может дать ответ - имели ли они хоть какой-либо смысл? Из данной статьи вы узнаете цели крестовых походов и их результаты. На основании прочитанного вы сами сможете судить о целесообразности таких кампаний.

Причины крестовых походов

В конце десятого века религиозное рвение в Европе достигло своего апогея. Римские папы решили обернуть себе на пользу такие массовые настроения людей. Они стали призывать граждан исполнить свой долг и отправиться на Ближний Восток, дабы освободить Святую землю от мусульман. Всем желающим вступить в отряд были обещаны небесные и земные блага, о которых простой смертный мог только мечтать. Многих прельщала именно награда, но в основной массе все люди были уверены, что идут сражаться за правое дело. Их называли воинами Христовыми, а на одежду нашивались красные нагрудные кресты. За это их и прозвали крестоносцами. Религиозные мотивы сыграли большую роль - мусульмане рисовались как осквернители святынь, и это возымело свое действие на верующих европейцев.

Одной из самых главных целей крестовых походов стало обогащение и завоевание земель. Экономические стимулы внесли свою лепту. Младшие сыновья феодалов не могли претендовать на отцовские земли. Им приходилось самостоятельно искать способы обретения нужных им территорий. Богатый Ближний Восток манил их своими обширными землями и неиссякаемыми полезными ресурсами. Ради этого они собирали отряды и шли бороться с мусульманами. Крестьяне тоже видели в таких походах выгоду для себя - их освобождали от пожизненной крепостной зависимости.

Начало крестовых походов

Первый раз о необходимости начать войну против неверных мусульман заявил папа Урбан II. Перед многотысячной толпой он вещал о творимом в Палестине бесчинстве, обвинял турок в нападении на паломников, об угрозе, нависшей над их братьями-византийцами. Он призвал всех клириков и знать сплотиться во имя богоугодного дела и прекратить все междоусобицы. В награду он пообещал не только завоеванные земли, но и отпущение все грехов. Толпа приняла призыв, и несколько тысяч тут же подтвердили свое намерение уничтожать арабов и турок лозунгом «Deus vult!», что в переводе означало «Бог того хочет!».

Первые крестоносцы

По приказу папы призыв разнесли по всей Западной Европе. Служители церкви агитировали своих прихожан, а проповедники занялись крестьянами. Нередко они добивались таких великолепных результатов, что люди в религиозном экстазе бросали все - работу, хозяев, семьи и устремлялись через Балканы к Константинополю. История крестовых походов в самом начале была окрашена кровью простых людей. Тысячи крестьян рвались в бой, даже не задумываясь о том, какие трудности ожидают их в долгой дороге. Они не имели никаких военных навыков, но были уверены, что Бог не даст им погибнуть, а братья-христиане помогут провизией. Но их ждало горькое разочарование - народ с холодом и презрением относился к ордам странников. Участники крестовых походов поняли, что им здесь не рады, и стали искать другие пути.

Крестьяне были вынуждены начать грабить своих собратьев. Это привело к еще большему отчуждению и настоящим сражениям. Даже добравшись до Константинополя, они не находили там радушного приема. Император Алексей велел селить их за чертой города и как можно быстрее переправлять в Азию. А там первых крестоносцев уже ждала расправа от воинственных турок.

Первый крестовый поход

В 1096 году армии отправились очищать Ближний Восток сразу тремя маршрутами. Главнокомандующие вели свои отряды по морю и по суше. Бароны-феодалы и их армии игнорировали указания папы и действовали собственными методами. Со своими братьями-византийцами они не церемонились - за год они успели разграбить несколько городов. Регулярно возникали стычки между войсками. Император и население Константинополя с ужасом наблюдали, как в их город прибывает 30-тысячное войско. Крестоносцы особо не церемонились с местным населением и вскоре начались конфликты. Борцы за святое дело перестали доверять византийцам-проводникам, так как часто по их вине оказывались в ловушках.

Европейцы не ожидали, что их противники будут устраивать набеги на их армию. Хорошо вооруженная вражеская конница как вихрь врывалась и успевала скрыться до того, как кавалерия в тяжелых доспехах начинала погоню. Помимо этого, все были деморализованы нехваткой провизии и воды. Мусульмане предусмотрительно отравили все колодцы. Несчастное войско с трудом перенесло такие тяготы, но вскоре боевой дух окреп - была одержана победа и взята Антиохия. Первый крестовый поход был вознагражден нахождением великой святыни - копья, которым римлянин пронзил бок Иисуса. Эта находка так вдохновила христиан, что они через год взяли Иерусалим. Все жители были убиты - и мусульмане, и иудеи. Результатом первого крестового похода стало образование сразу трех новых государств - графство Эдесское, княжество Антиохийское и Иерусалимское королевство.

Император Алексей тоже участвовал в завоевании и смог победить армию Кылыч-Арслана I и взять Никею. Недовольные крестоносцы начали протестовать, ведь это именно они ослабили врага. Император был вынужден делиться добычей. Готфрид Бульонский, возглавивший Иерусалимское королевство, получил гордый титул «Охранителя Гроба Господня». Победа и новые земли дали понять всем, что такие крестовые походы будут выгодны с многих сторон. На несколько десятилетий наступило затишье.

Второй крестовый поход. Под защитой церкви

Итогом первого стало заметное усиление позиций католической церкви. 45 лет крестоносцы жили на завоеванных землях и развивали свои государства. Но в 1144 году Мосул захватил Эдесское графство, то стало понятно, что хозяева пришли забирать свои территории. Слух быстро дошел до Западной Европы. Германский император Конрад III и французский король Людовик VII решают совершить второй крестовый поход. Чем такое решение было вызвано, понятно всем, - можно было не только вернуть утраченное, но и захватить новые территории.

Единственным отличием этой кампании стала официальная булла - папа Евгений III гарантировал всем участникам защиту церкви. В общей сложности набралась огромная армия - 140 тыс. человек. Однако продумать план и разработать стратегию никто не удосужился. Войска терпели поражения по всем фронтам. Три года крестоносцы пытались бороться, поражения под Дамаском и Аскалоном вконец уничтожили боевой дух. Французы и немцы были вынуждены вернуться домой ни с чем, и ряды их заметно уменьшились.

3-й крестовый поход. Под началом великих предводителей

В отличие от христианских военачальников, которые регулярно устраивали разборки между собой, мусульмане начали объединяться. Вскоре они образовали одно государство, простиравшееся от Багдада до Египта. Султан Салах-ад-дин смог вернуть Иерусалим и разбить разобщенные христианские поселения. В Европе стали готовиться к третьему крестовому походу. Чем такой поход может закончиться, они уже знали, но это не остановило их стремлений. Ричард I Львиное Сердце, Филипп II Август и Фридрих I Барбаросса возглавили поход. Первым погиб германский император при переправе через реку. Его воины лишь в малом количестве смогли добраться до Святой Земли. Римский император имитировал болезнь, чтобы вернуться домой, и в отсутствии английского короля отобрать у него Нормандию.

Ричард I Львиное Сердце принял на себя все управление кампанией. Несмотря на столь неудачное начало крестового похода, результатом стал захват у мусульман Акры и Яффы. Король совершил немало подвигом, чем навсегда прославил свое имя в легендах. Ему даже удалось заключить договор с султаном о беспрепятственном посещении паломниками святых мест. Самым же крупным достижением стало завоевание Кипра.

4-й крестовый поход. Свершения во имя Господа

Цели и участники менялись, а идейными вдохновителями по-прежнему оставались римские папы. Иннокентий III благословил французов и венецианцев на очередные свершения во имя Господа. Ожидалось, что армия будет насчитывать минимум 30 тыс. человек. Венецианцы взяли на себя обязанность переправить французов к берегам Святой Земли. Помимо этого, они должны были обеспечить их оружием и провиантом. Воины прибыли в количестве 12 тыс. человек, и не смогли оплатить приготовленные запасы. Венецианцы предложили им поучаствовать в войне за город Задар с венграми. Папа запретил французам вступать в чужие разборки, но они ослушались. В результате все участники крестового похода были отлучены от церкви.

Воодушевленные победой над венграми, венецианцы предложили захватить и Константинополь. В награду было обещано хорошее вознаграждение и полное обеспечение на время всего похода. Наплевав на запреты папы, французы вернули трон Исааку II Ангелу. Однако после восстания императора свергли, и обещанной награды воины не увидели. Обозленные крестоносцы еще раз захватили Константинополь, и в течение 13 дней нещадно уничтожали культурные ценности и грабили население. Византийская империя была уничтожена, на ее месте появилась новая - Латинская. Папа сменил гнев на милость. Так и не добравшись до Египта, армия вернулась домой. Венецианцы праздновали - им больше всех повезло в этой кампании.

Детский крестовый поход

Цели, участники и результаты этой кампании до сих заставляют содрогаться. О чем думали крестьяне, благословляя своих детей на это дело? Тысячи подростков были уверены, что невинность и вера помогут им вернуть Святую Землю. Родители не смогли добиться этого оружием, но у них получится сделать это с помощью слова. Стоит отметить, что папа был категорически против такого похода. Но приходские священники сделали свое дело - армия детей под предводительством пастушка Этьена прибыла в Марсель.

Оттуда на семи кораблях он должны были добраться до Египта. Два потонули, а остальные пять были благополучно захвачены. Судовладельцы быстро продали детей в рабство. 2 тыс. немецких детей были вынуждены пешком идти в Италию. Вел их десятилетний Николас. В Альпах две трети детей погибли в условиях невыносимого холода и голода. Остальные добрались до Рима, но власти отправили их назад. На обратном пути погибли все.

Существует и другая версия. Французские дети собрались в Париже, где просили короля снабдить их всем необходимым для похода. Тому удалось отговорить их от затеи, и все разошлись обратно по домам. Немецкие же дети упорно шли в Майнц, где их также уговорили оставить затею. Лишь часть из них дошла до Рима, где папа освободил их от обета. В итоге большая часть детей просто бесследно пропала. Отсюда и берет свои корни история о гаммельском крысолове. Сейчас историки ставят под сомнение масштабы того похода и состав участников.

5-й крестовый поход

В 1215 году Иннокентий III объявляет об очередной кампании. В 1217 году Иоанн Бриенский, номинальный король Иерусалима, возглавил очередной крестовый поход. В это время в Палестине были вялотекущие бои, и помощь европейцев подоспела вовремя. Они быстро захватили египетский город Дамиетту. Султан мгновенно отреагировал и предложил обмен - он отдает Иерусалим, а взамен получает Дамиетту. Но папа отказался о такого предложения, потому что вскоре должен был подойти легендарный «царь Давид». 1221 год ознаменовался неудачным штурмом Каира, и крестоносцы отдали Дамиетту в обмен на возможность отступить без потерь.

6-й крестовый поход. Без жертв

Помимо крестьян, в крестовых походах погибли тысячи крупных феодалов. Помимо этого, целые рода разорились из-за долгов. В надежде на будущую добычу брались кредиты и закладывалось имущество. Пошатнулся и авторитет церкви. Первые походы, несомненно, укрепили веру в римских пап, но после четвертого всем стало ясно, что можно без потерь нарушать запреты. Во имя выгоды можно было пренебречь распоряжениями, и это существенно снизило авторитет папы в глазах верующих.

Раньше считалось, что крестовые походы стали причиной Возрождения в Европе. Сейчас историки склонны считать это историческим преувеличением. Литература обогатилась множеством легенд, поэтических произведений и сказаний. Ричард Львиное Сердце стал героем «Истории священной войны». Последствия крестовых походов можно назвать сомнительными. Если вспомнить, какое число людей погибло, и сколько средств было затрачено за восемь кампаний.

Крестовые походы на Русь

Об этом историческом факте нужно говорить отдельно. Несмотря на то что на Руси уже два века существовало христианство, в середине 30-го века ливонский орден с помощью союзников-шведов объявил крестовый поход. Крестоносцы знали, в каком бедственном положении находится их враг - государство было раздроблено и побеждено монголо-татарами. Приход крестоносцев мог значительно ухудшить и без того трудное состояние. Немцы и шведы благодушно предложили свою помощь в войне с игом. Но взамен Русь должна была принять католичество.

Новгородское княжество поделилось на две партии. Первая стояла за немцев, а вторая прекрасно понимала, что Ливонские рыцари не смогут одержать победу над монголами. Зато они смогут занять русские земли и осесть, распространяя католичество. Получалось, что в данной ситуации выигрывали все, кроме Руси. Вторая партия победила, и было решено дать бой крестоносцам и отказаться от насаждения чуждой веры. Попросив помощи у суздальского князя. Они сделали верный шаг. Молодой Александр Ярославович разгромил шведов на Неве и навсегда получил прозвище «Невский».

Крестоносцы решили предпринять еще одну попытку. Спустя два года они вернулись и даже смогли занять Ям, Псков и Копорье. Помогла им все та же прогерманская партия, которая в этой области имела большое влияние и вес. Народу пришлось снова просить помощи у Александра Невского. Князь снова встал на защиту земли русской и своих сограждан - знаменитое Ледовое побоище на Чудском озере закончилось победой его армии.

Однако проблема не исчезла даже после такого отпора западным иноверцам. Перед Александром стоял трудный выбор - платить дань монголам или принять западные правила. С одной стороны, ему импонировали язычники - они не пытались навязать свою веру и им не было дела до колонизации Руси. Но они отравили его отца. С другой стороны - Запад и последствия. Мудрый князь понимал, что европейцы быстро колонизируют земли и будут насаждать свою веру, пока не добьются своего. После тяжелый раздумий он принимает решение в пользу монголов. Если бы тогда он склонился в сторону Запада, то православие русских людей сейчас было бы под большим вопросом. За великие подвиги Александр Ярославович был признан святым и канонизирован.

Последний раз крестоносцы пытались распространить свое влияние в 1268 году. В этот раз отпор им дал уже сын Александра Невского - Дмитрий. Ожесточенная битва закончилась победой, но спустя год Тевтонский орден вернулся, чтобы осадить Псков. Через 10 дней крестоносцы поняли бесполезность своих действий и отступили. Крестовые походы на Русь закончились.

«Я стал крестоносцем для Бога
и иду туда из-за моего греха.
Пусть Он позаботится о том, чтоб я вернулся,
ведь одна дама печалится обо мне,

и о том, чтоб я встретил ее с честью:
такова моя просьба.
Но если она изменит любви,
пусть Бог позволит мне умереть»

(Альбрехт фон Йоханнсдорф. Перевод М. Лущенко)

Подобна маятнику. Сначала идет в одну сторону, затем в другую. Сначала крестоносцы ходили походами в Сирию и Тунис, теперь из Сирии и Северной Африки толпы беженцев перебираются в Европу, причем и тех, и других влекла и влечет надежда на лучшую жизнь. Здесь у себя трудиться не хотим, а поедем туда, где все уже сделано за нас, либо Бога попросим, и он нам все даст. Вот она – леность человеческой натуры. Впрочем, для начала, то есть для того, чтобы понять причины так называемых крестовых походов на Восток, давайте мысленно отправимся в средневековую Европу и постараемся себе представить, что мы увидели бы там, окажись у нас в руках фантастическая «машина времени». Ну, прежде всего, что города малы по размеру, а деревеньки так и вовсе состоят всего лишь из нескольких домов. Дороги чаще всего грунтовые, а вымощенных камнем – совсем немного, да и те остались от эпохи Древнего мира и римского владычества, как и стоящие на реках каменные мосты в форме арок.

Проповедь Папы римского Урбана II по случаю Первого крестового похода на площади в Клермоне. 1835 г. Картина художника Франческо Аеца (1791 – 1882).

Зато повсюду высятся замки рыцарей-феодалов. Любой холм или возвышенность несут на себе укрепление, и так же укреплены христианские монастыри. Впрочем, кое в чем эта картинка довольно сильно отличается от привычных нам с детства образов, рожденных благодаря просмотру картинок в учебнике истории Средних веков. Далеко не все замки каменные. Отнюдь нет! Многие – и таких вокруг большинство, это просто грубые сооружения из дерева, покрытые известкой. Причем некоторые из них ещё и обиты… коровьими шкурами! Делалось это не эстетики ради – потому, что уж какая в этом эстетика, а чтобы предохранить от зажигательных стрел, ведь воевать их владельцам друг с другом, а то и с самим королем приходилось в ту пору очень часто!

Несомненно, мы заметим, что здесь повсюду идет строительство. Строятся не только укрепления, но и многочисленные соборы – вначале приземистые и массивные романского типа. Ну, а позднее, с XII в., – устремленные в небо и украшенные шпилями и башнями – соборы готические. Интересно, что лесорубы и кузнецы ценятся в этом обществе выше, чем землепашцы. Ведь это именно они общими усилиями сводят леса, вырубая их под пашни. Вот почему, кстати, в западноевропейских сказках так часто упоминаются дровосеки: профессия эта в начале Средних веков была очень даже почетной и ответственной. Ведь девять из каждых десяти европейцев жили в деревнях, отделенных друг от друга необработанными землями и лесами, в которых обитали волки и дикие кабаны. Лесорубы не только корчевали лес, но и делали его проходимым.

Впрочем, что толку в том, что между замками сеньоров и довольно редкими городами существовала хоть какая-то связь, когда людям очень часто не хватает питания, о чем мы тоже можем прочитать в тех же сказках братьев Гримм. Засуха, ураган, налеты саранчи – и вот уже целые области вынужденно голодают и молят Бога о заступничестве. Да и на кого им было надеяться еще, кроме как на Бога? Ведь их господин в замке нередко голодал, как и они сами – его несчастные крестьяне, поскольку кормился от их же трудов. Конец XI в. стал для всех особенно серьезным испытанием. Да, леса вырубались, строились замки и монастыри, однако успехи земледелия привели к тому, что население Европы стало расти. И хотя каждая вторая женщина в то время умирала в родах, ведь бабки-повитухи рук не мыли, количество едоков повсеместно стало увеличиваться. Причем особенно быстро увеличивалось количество детей в семьях рыцарей-феодалов, условия жизни которых были все-таки лучше, чем у тех же крестьян. И ничего плохого в этом бы не было, только каждый феодал по обычаю передавал все земли и замок своему старшему сыну, который и наследовал все его права и имущество. Но что же тогда оставалось делать младшим? Кто-то становился священником, кто-то шел на королевскую службу, но многие так и не находили себе места и становились самыми настоящими разбойниками, грабившими всех подряд. Церковь пыталась ограничивать произвол феодалов, вводя так называемый «божий мир» – то есть время, в которое запрещалось воевать, однако помогало это мало.

Неудивительно, что в условиях постоянных грабежей и убийств, к которым добавлялись еще и периодические неурожаи, засухи и падеж скота, люди искали себе спасение в религии. Вот почему количество паломников к святым местам – и прежде всего к Гробу Господню в Палестине – постоянно росло. Так, только в 1064 году епископ Гюнтер Бамбергский привел туда семь тысяч паломников, мечтавших таким образом очиститься от своих прегрешений и впоследствии оказаться в раю. И всех надо было накормить и обеспечить ночлегом. А ведь были группы и поменьше и все они стремились в Иерусалим, чтобы пройтись ногами по плитам, по которым ступала нога Христа и, приложившись к его святыням, обрести милость Господа, а с ней здоровье и удачу в делах!

Владевшие им арабы не препятствовали христианам, но очень часто жестоко оскорбляли их религиозные чувства. Так, в 1010 году халиф Хаким, например, приказал разрушить храм Гроба Господня, а римский папа в ответ тут же начал проповедовать священную войну против мусульман. Однако Хаким вскоре умер, разрушенные постройки были восстановлены, и война так и не началась.

Но, что же это получалось? Жизнь в Европе становилась год от года все более трудной, а единственная, по сути дела, надежда на спасение – легендарная святыня христианства Гроб Господень – была в руках у мусульман, и поклониться ему становилось все труднее и труднее. Оставалось одно: вернуть силой святыни, от которых едва ли не каждый христианин той эпохи ждал себе спасения. Вот так и начались столь известные всему миру походы на Восток, получившие впоследствии названия «крестовых» и вот именно так и появились первые крестоносцы в Европе.

Впрочем, появились здесь они отнюдь не сразу и не вдруг. То есть вроде бы мы знаем, что первый такой поход на Восток провозгласил римский папа Урбан II в 1096 году, однако он только сказал об этом вслух. А вот кто именно об этом впервые подумал? Кто взращивал эту идею, имел её в виду, занимаясь обыденными мирскими делами? Или в то время все-таки был какой-то интеллектуальный центр, откуда она распространилась среди многих людей, а уже один из римских пап явился её главным выразителем.

Найти ответы на эти вопросы попытался французский историк Луи Шарпантье. Он считает, что впервые идея похода против неверных за освобождение Гроба Господня, а может быть и ради каких-нибудь других важных целей – кто знает, пришла в голову римскому папе ещё тысячного года – Сильвестру II. Он сумел заставить знатных сеньоров, промышлявших до этого грабежом и разбоем, принять «божье перемирие», то есть был по-настоящему «пастырь добрый», хотя особой святости римско-католическая церковь за ним и не признает! До избрания папой он был бенедектинским монахом Гербертом, причем прославился как талантливый математик, изобретатель и в таковом качестве даже усовершенствовал церковный орган. Причем, пройдя обучение в Испании, он отнюдь не жаждал войны с маврами, захватившими к этому времени значительную часть Испании, отнюдь нет. Свою идею крестового похода он выдвинул, имея перед собой главную цель – Иерусалим, почитавшийся в то время центром мира.

При этом влияние христианской церкви в Европе непрерывно росло, западные феодалы теснили византийских, а герцог Гийом ещё и завоевал Англию. То есть власть Рима очень жестко распространялась вплоть до самых окраин христианской Европы. Способствовал этому и папа Григорий VII, известный как «папа Каноссы» и просвещенный реформатор календаря, и… тоже бенедиктинец, поскольку это он приложил немало сил, чтобы все те же самые норманны установили свою власть ещё и в Южной Италии! Григорий VII решил лично возглавить поход против неверных. Последовать за ним согласились 50 000 энтузиастов, однако конфликт с германским императором заставил его отказаться от этой идеи. Его преемник, папа Виктор III повторил призыв своего предшественника, обещая его участникам прощение грехов, но лично участвовать в нем не пожелал. Жители Пизы, Генуи, и ряда других итальянских городов, постоянно страдавших от набегов пиратов-мусульман, снарядили флот, отплыли к берегам Африки и там сожгли два города в Тунисе, но широкого отклика в Европе эта экспедиция не получила.

Кстати, Григорий VII также намеревался поддержать Византию в её борьбе против тюрков. Так что совсем не удивительно то, что в 1095 году очередной папа и опять-таки бенедиктинец Урбан II в очередной уже раз провозгласил поход на Восток. Удивительно, что это не было сделано ещё раньше. Но если все эти папы были бенедектинцами… то, разве не говорит это о том, что идея эта родилась именно среди монахов ордена св. Бенедикта, и нашла свое воплощение конкретное воплощении в этом призыве?! Другое дело, что правильнее будет сказать, что подлинным вдохновителем похода оказался отнюдь не папа, а нищий отшельник Пётр Амьенский, прозванный Пустынником, выходец из Пикардии. Во время своего посещения Голгофы и Гроба Господня, видя притеснения со стороны мусульман, он почувствовал сильное негодование. Добыв у патриарха письма с просьбой о помощи, Пётр направился в Рим к папе Урбану II, после чего, облачившись в рубище, босой, и с распятием в руках, пошел по городам Европы, повсюду проповедуя идею похода ради освобождения восточных христиан и Гроба Господня. Тронутые его красноречием простолюдины, видели в нем святого, и даже, как об этом пишут многие авторы, «почитали за счастье отщипнуть клочок шерсти от его осла на память». Так идея похода распространилась в народных массах очень широко и стала по-настоящему популярной.

Но, разумеется, никакая пропаганда не может быть успешной, если в основе неё не лежит вполне конкретное действие, событие либо… информация о нем, пусть даже и не всегда точная. Ведь на то, что происходило на Западе, события на Востоке влияли самым непосредственным образом, хотя в условиях отсутствия современных суперлайнеров и спутниковой связи известий оттуда дожидались годами! Так не совсем точной была и та информация, что заключалась в словах папы Урбана II на Клермонтском соборе, где он произнес буквально следующее: «От пределов иерусалимских и из града Константинопольского пришло к нам важное известие, да и ранее весьма часто доходило до нашего слуха, что народ персидского царства, иноземное племя, чуждое Богу, народ упорный и мятежный, неустроенный сердцем и неверный Господу духом своим, вторгся в земли этих христиан, опустошил их мечом, грабежами, огнем... Кому выпадает труд отомстить за все это, вырвать [у них] захваченное, кому, как не вам, которых Бог превознес перед всеми силою и величием духа, ловкостью и доблестью сокрушать головы врагов, кои вам противодействуют?» Но могущественным врагом христиан был совсем не народ из персидского царства, а турки-сельджуки – мусульмане-кочевники тюркских племен, вожди которых числили себя потомками некоего Сельджука. Турки-сельджуки происходили из Центральной Азии, в XI веке они под началом Тогрула вторглись в Персию, а к середине столетия продвинулись и на Ближний Восток. В 1055 г. сельджуки захватили Багдад, богатейший город Ближнего Востока, а к 1064 г. серьезно потеснили Грузию, завоевали Армению и Азербайджан. Спустя четыре года, в 1068-м, под руководством султана Арслана, они приступили к завоеванию территории Византийской империи. Хотя с другой стороны именно эти подробности-то и были не важны. Как говорится – «был бы человек, а вина ему найдется!»

Западноевропейский рыцарь XI в. был подобен металлической статуе.

Да и Византия уже давно не была той великой державой, на которую Европа равнялась во всем, как на наследницу великих римских традиций. Два столетия непрерывных войн с болгарами, руссами и южноитальянскими норманнами заставляли ее направлять свои войска то на север, то к Средиземному морю, да и внутри самой страны не прекращалась борьба за власть. Когда турки создали им угрозу на восточных рубежах империи, византийцы бросили против них большие силы, но 26 августа 1071 года в битве при Манцикерте потерпели серьезное поражение, в результате которого в плену у сельджуков оказался сам византийский император Романа IV Диоген. Затем в 1077 году на захваченных землях турки основали Конийский (или Румский, Ромейский) султанат – государство со столицей в Конье, и постепенно расширили свои границы почти на всю Малую Азию. Новый император Византии, Алексей I Комнин, уже не располагал людскими ресурсами для борьбы с таким серьезным врагом. Но что-то делать все равно было надо. И тогда он в отчаянии обратился с письмом к папе Урбану II, и попросил его содействия в освобождении утраченных земель с помощью военной силы стран Запада, способной бороться с экспансией «народов персидского царства» с Востока. Послание басилевса понравилось папе сразу по двум причинам. Во-первых, теперь он имел возможность возглавить завоевание Святой Земли на вполне законных обстоятельствах. Во-вторых, отправляя значительную часть воинов на Восток, он удалял их из Европы, что сразу решало множество проблем.

И вот 18 ноября 1095 года папа Урбан II созвал в Клермоне епископский собор, который должен был решить ряд назревших церковных проблем. Так как собор проходил во Франции, на него в основном прибыли епископы-французы. Но, завершая собор 27 ноября, папа произнес публичную речь перед огромным скоплением народа, в которой он обратился уже не к прелатам, а непосредственно к людям на площади перед дворцом, где проходил собор. И хотя точный её текст до нас не дошел, многим из тех, кто её слышал, она так врезалась в память, что впоследствии они смогли её записать и пусть и своими словами, донести её до наших дней.

В частности о том, что там было сказано, можно прочитать в «Иерусалимской истории» Фульхерия Шатрского (французский священник, хронист Первого крестового похода), который в этой истории сообщает, что, изложив собравшимся все обстоятельства, связанные с противостоянием восточных христиан и их турецких завоевателей, папа сказал следующее: «С просьбой об этом деле обращаюсь к вам не я, а сам Господь, поэтому призываю вас, провозвестники Христовы, чтобы собрались вы все – конные и пешие, богаты и бедные – и поспешили оказать помощь уверовавшим в Христа, чтобы отвратить, таким образом, то поганое племя от разорения наших земель. Я говорю об этом находящимся здесь, а прочим передам [потом]: так повелел Иисус! Всем тем, кто, отправившись туда, в пути или при переправе, либо же в сражении с язычниками, окончит свою смертную жизнь, то тотчас получит отпущение грехов [своих]. И от того это обещаю всем, собирающимся туда отправиться, что правом таким наделен от Господа. О какой же это будет позор, если племя столь презренное, низменное, прислуживающее дьяволу одолеет народ, наделенный верой во всемогущего Господа и славящийся именем Христа. О сколько вам будет упреков от самого Господа, если вы не окажете помощь тем, кто, как и вы, уверовали в Христа. Ступайте на славную битву против неверных, которая начинается, – сказал папа, – и будут вознаграждены те, кто по своему обыкновению вел здесь частые войны против верующих. И станут войнами Христовыми те, кто прежде разбойничал. Пусть достойно сражаются против варваров те, кто прежде воевал против своих братьев и родных. Сейчас раздаются вечные награды тем, кто прежде служил за жалкие солиды торговца. Те, кто ранее [тщетно] терзали свое тело и душу, сейчас будут биться за двойную награду. Несчастные и бедные сейчас, там станут богатыми и сытыми; недруги Господа здесь, там станут его друзьями. Вознамерившиеся отправиться в дорогу, пусть не откладывает это, но, собравшись вместе в подходящих местах, перезимуют и в следующую весну, ведомые Господом, как можно быстрей отправляются в путь».

Западноевропейский рыцарь XI в. и устройство щита.

Понятно, что такое красноречие, да ещё из уст самого наместника Христа на земле просто не могло не найти отклика в сердцах собравшихся и они тут же закричали, что так хочет Бог! В знак того, что они выбрали свой путь, собравшиеся на площади в Клермоне вроде бы тут же начали нашивать на свою одежду кресты. И вот здесь мы встречаемся ещё с одной исторической несообразностью. Так, тот же Фульхерий Шатрский писал: «О, как приятно и радостно было нам всем видеть эти кресты, сделанные из шелка или вышитые золотом, которые пилигримы, будь они воинами, клириками или мирянами, носили на плечах своих плащей, после того, как по призыву папы дали обет отправиться [в поход]. Воистину воины Господа, которые готовились к битве во славу [имени] его, по праву должны быть отмечены и вдохновлены таким знаком победы». И сразу возникает вопрос, как же тогда другие авторы сообщают о том, что пилигримы разрезали на полосы платки или отрывали полосы материи от одежды и нашивали их себе на плащи? Причем в ряде мест указывается, что кресты эти были из ткани красного цвета, но также алого и белого цвета, а иные, мол, так и вовсе выжигали себе крест на теле!

Было бы ничуть не удивительно, если бы мы знали, что эти кресты были подготовлены для собравшихся в Клермоне заранее (!), поскольку при богатстве римских пап сшить и даже расшить золотом несколько тысяч крестов большую проблему не составляло. И потом, ну кто же в то время постоянно носил одежду красного и белого цвета, не говоря уже о совершенно сомнительных тогда «платках»! Так что, скорее всего все эти кресты, причем в большом количестве, были приготовлены заблаговременно, и уже здесь, в Клермоне, их раздавали всем желающим, чтобы ещё больше подогреть их религиозные чувства и также чувство собственной значимости. Ведь вышитые золотом кресты (хотя может быть, что это и была всего лишь золотая канитель), представляли собой весьма ценную вещь, и были… просто красивы! Это могли быть и ленты красного и белого шелка, которые прямо здесь на месте отматывали на куски и отрезали, а уже сами «крестоносцы» нашивали их на одежду в форме креста! То есть кресты у первых крестоносцев были самой простой формы: либо в форме классического греческого прямого креста с равносторонними концами, либо это были латинские кресты, а может быть у кого-то был даже папский крест. Ведь на нем было больше поперечин, и вдруг от этого на человека, носящего этот крест, снизойдет больше святости?

Шлем сервильер XIII – XIV гг. Служил в качестве шлем-подшлемника под «большой шлем». Однако такие же шлемы были главным средством защиты для воина и в 1099 г. (Муниципальный музей Торрес-де-Куарт-де-Валенсия, Валенсия, Испания).

Причем интересно, что «крестовым походом» это «мероприятие» пока ещё никто не называл. Как и до этого в ходу было слово «expeditio» или «peregrinatio» – «экспедиция» или «паломничество», то есть речь шла вроде бы об обычном паломничестве, но с оружием. А ещё папа обещал его участникам полную отмену всех наложенных на них епитимий, то есть прощение их прежних грехов. Но сами крестоносцы – в большинстве своем люди темные и невежественные (потому как иных в то время нужно было ещё поискать!) вряд ли понимали такие тонкости. Скорее всего, большинство из них наивно полагало, что папа вообще отпустил им все грехи, как прошлые, так и все будущие, ведь они же выступали не просто в поход, а в поход за веру, да ещё и осененные знаком креста!

Рис. А.Шепса

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

В основе крестовых походов лежит целый комплекс демографических, социально-экономических, политических, религиозных и психологических мотивов, не всегда о сознававшихся их участниками.

Начавшийся в 11 в. в Западной Европе демографический рост натолкнулся на ограниченность ресурсов, в первую очередь, земли как основного средства производства (низкая производительность труда и урожайность). Демографическое давление обострилось в связи с прогрессом товарно-денежных отношений, что делало человека более зависимым от рыночной конъюнктуры, а его экономическое положение – менее устойчивым. Возник значительный излишек народонаселения, который не мог быть обеспечен в рамках средневековой системы хозяйствования: он образовывался за счет младших сыновей феодалов (в ряде стран господствовало право майората – наследование отцовских земельных владений только старшим сыном), обедневших рыцарей, мелкого и обезземеленного крестьянства. По словам Ж. Ле Гоффа, «крестовые походы воспринимались как очищающее средство от перенаселенности Запада». Укреплявшееся в сознании представление о несметных богатствах Востока порождало жажду завоевания плодородных заморских земель и приобретения сокровищ (золота, серебра, драгоценных камней, изысканных тканей).

Для итальянских торговых городов-республик Венеции, Генуи, Пизы экспансия на Восток была продолжением их борьбы с арабами за господство на Средиземном море. Их поддержка крестоносного движения обуславливалась стремлением утвердиться на берегах Леванта и поставить под контроль основные торговые пути в Месопотамию, Аравию и Индию.

Демографическое давление способствовало росту политической напряженности. Постоянной чертой европейской жизни стали междоусобицы, феодальные войны, крестьянские мятежи. Крестовые походы давали возможность канализировать агрессивную энергию фрустрированных групп феодального общества в справедливую войну с «неверными» и тем самым обеспечить консолидацию христианского мира.

В конце 1080-х – начале 1090-х социально-экономические и политические трудности усугубились чередой стихийных бедствий (суровые зимы, наводнения) и эпидемий (прежде всего «горячки» и чумы), обрушившихся в первую очередь на Германию, прирейнские области и Восточную Францию. Это способствовало широкому распространению во всех слоях средневекового общества религиозной экзальтации, аскетизма, отшельничества. Потребность в религиозном подвиге и даже в самопожертвовании, обеспечивающих искупление грехов и достижение вечного спасения, нашла свое адекватное выражение в идее особого паломничества в Святую землю ради освобождения Гроба Господня.

В психологическом плане стремление овладеть богатствами Востока и надежда на вечное спасение соединились со свойственной европейцам жаждой странствий и приключений. Путешествие в неизведанное давало возможность вырваться из привычного однообразного мира и избавиться от связанных с ним тягот и бедствий. Ожидание загробного блаженства причудливо сплеталось с поиском земного рая.

Инициатором и главным организатором крестоносного движения стало папство, существенно укрепившее свои позиции во второй половине 11 в. В результате Клюнийского движения и реформ Григория VII (1073–1085) значительно возрос авторитет католической церкви, и она вновь могла претендовать на роль лидера западно-христианского мира.

И тут мы вплотную подошли к одному из тех редких событий в истории, которые, не будучи слишком значительными сами по себе, играют роль того первого камня, с коего начинается лавина. Событие это случилось 26 ноября 1095 года на равнине близ небольшого городка Клермон, во французской провинции Овернь, и ему суждено было на века определить ход европейской истории – более того, обусловить один из главных векторов развития истории мировой. Именно здесь римский папа Урбан II произнес свою знаменитую речь о походе для освобождения Гроба Господня, и имя ничем не примечательного городка навеки связалось с крестоносным движением, олицетворяя его начало: Клермонский призыв.

Но что же, собственно, произошло тем холодным ноябрьским днем в Оверни? Какие слова Урбана II стали искрой, разжегшей пламя крестовых походов? Почему, наконец, разгорелось это неистовое пламя? История знает сотни и тысячи призывов, пропавших втуне или не принесших ожидаемого результата, а обратные примеры – успеха сверх ожиданий – можно пересчитать по пальцам. Клермонский призыв относится к числу последних, и хотя бы поэтому достоин самого подробного рассказа.

Уже с самого утра, 26 ноября на равнине у Клер-мона воцарилось небывалое оживление. Давно прошел слух, что после закрытия созванного в этом городе церковного собора римский папа произнесет перед народом очень важную речь. Собор открылся 18 ноября, его заседания продолжались целую неделю, и всю эту неделю к Клермону стекались толпы людей самого разного звания. Всех их вела надежда воочию увидеть и услышать главу апостольского престола и наместника Христа на Земле.

Такое событие, особенно для французской глубинки того времени, было фактом совершенно исключительным – уж очень редко папы покидали Рим, а тем более пределы Италии. Всех особенно привлекало то, что и первосвященник апостольской церкви был свой, из французов, а значит, и говорить он будет для всех собравшихся. И вот к помосту, сооруженному для папы римского еще накануне славного дня, собирается огромная масса людей: среди них – сотни рыцарей и владетельных сеньоров, тысячи монахов и священников, съехавшихся из монастырей и приходов едва ли не всей Франции, десятки тысяч простолюдинов из окрестных селений. Все они ждут появления преемника св. Петра, как дети ждут чудес в новогоднюю ночь.

И Урбан II вполне оправдал надежды верующих. Внезапно зазвонили все церковные колокола Клермона, и под их звон из ворот города выступила чрезвычайно торжественная процессия высших сановников католической апостольской церкви. Впереди всех, в высокой тиаре* и белом облачении – сам глава римского престола. За ним – четырнадцать архиепископов в парадных одеждах, далее на небольшом отдалении двести двадцать пять епископов и сто настоятелей крупнейших христианских монастырей. Гомон толпы превращается в рев, тысячи людей падают на колени и молят о благословении. Но вот папа всходит на помост и воздевает руку, прося тишины. Людское море медленно стихает, и Урбан II начинает свою эпохальную речь.

О чем и как именно говорил этот бывший клюнииский монах, выходец из хорошего французского дворянского рода, нам доподлинно неизвестно. Сохранилось несколько списков папской речи, но даже очевидцы передавали потом его слова по-разному. Это, впрочем, вполне понятно: ведь речь папы, уже весьма пожилого человека, вряд ли была слышна всем, и его слова пересказывались стоящими в передних рядах во время многочисленных пауз. Это, однако, и не ослабило впечатления от речи, и не изменило ее основной смысл.

Папа говорил о страданиях христиан в Святой Земле, об осквернении язычниками-сельджуками христианских святынь (сельджуки, конечно, были мусульманами, а вовсе не язычниками, и хотя бы поэтому не могли осквернить могилу Исы – одного из своих великих пророков, но чего не скажешь ради красного словца и достижения главной цели), о притеснениях, чинимых благочестивым пилигримам*. Он расписывал величайшие опасности, которым подвергались великий град Константина и восточные братья во Христе. Да, Урбан II умел находить слова… Тысячи людей плакали, тысячи посылали проклятия «нечестивым агарянам». Желаемый эффект достигнут, и папа переходит к главному. «Обратитесь на Восток, – говорит он, – освободите Гроб Господень. Возьмите в руки меч и копье и вступите в бой за правую веру. И пусть знаком вашего святого паломничества станет крест из красной материи, нашитый на одежду. Верьте в Бога и Святой Крест, и победа будет за вами».

«Так хочет Бог!» – ревет в экстазе толпа, и Урбан подхватывает: «Да, так хочет Бог, и пусть эти достопамятные слова, внушенные Святым Духом, будут впредь боевым кличем, поддерживающим ваше благочестивое рвение и мужество». «Так хочет Бог!» – снова истошно вопит доведенное до фанатического экстаза человеческое стадо. Собравшиеся тут же нашивают на одежду красные кресты, услужливо раздаваемые многочисленными прелатами. Самые рьяные выжигают крест прямо на теле, а папа тем временем завершает свою речь. «Земля, которую вы населяете, сжата повсюду морем и горами, и поэтому сделалась тесной при вашей многочисленности. Богатствами же она не обильна и едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и пожираете, как псы алчущие, ведете войны, наносите смертельные раны. Пусть же теперь прекратится ваша ненависть, смолкнет вражда, стихнут войны и задремлет междоусобие. Идите ко Гробу Святому, а святая церковь не оставит своим попечением ваших близких. Освободите Святую Землю из рук язычников и подчините ее себе. Земля та течет молоком и медом; те, кто здесь сиры и убоги, там будут счастливы и богаты. Иерусалим – плодороднейший пуп земли, второй рай. Он просит, ждет освобождения и непрестанно молит вас о помощи…».

Речь Урбана II, выстроенная по всем канонам высокого ораторского искусства (и в стиле всех прошлых и будущих вождей и фюреров), имела грандиозный успех. Тут же на месте приняли крест (так называлось клятвенное обещание отправиться в поход на Иерусалим) тысячи человек, в том числе и послы графа Рай-мунда Тулузского – крупнейшего феодального властителя того времени. Что немаловажно, они дали обещание и за своего господина, и Раймунд действительно впоследствии станет одним из главных вождей Первого крестового похода. А по мере того, как слова папы расходились по Европе в пересказах фанатичных монахов-проповедников, крестовое движение все больше набирало силу.

Здесь стоит отвлечься от непосредственных событий и задаться вопросом: а как, собственно, возникла сама идея крестового похода для освобождения Иерусалима? Доселе в практике мировой истории не было подобных феноменов. Из всего богатого прошлого человечества лишь два случая в какой-то степени сравнимы с замыслом Урбана II – если не по целям своим, то по способам: это Египетский поход Наполеона Бонапарта и беспримерный марш русских казаков, посланных императором Павлом I отвоевывать у англичан Индию. До Урбана II примеров такого рода не было, и, безусловно, надо было обладать и могучим умом, и организаторским талантом, чтобы задумать, а главное – осуществить замысел такого масштаба. И все же идея, конечно, не возникла из ничего, и к 1095 году вполне сложились те обстоятельства, которые могли подтолкнуть мысль и действия главы апостольского престола.

Вообще-то, впервые идея крестового похода против неверных была высказана знаменитым предшественником Урбана II, Григорием VII, еще за двадцать с лишним лет до клермонских событий. Однако, по своим главным целям, да и по внутреннему содержанию, она была несколько иной. Дело в том, что внешнеполитическая ситуация в то время была совершенно другая. После сокрушительного поражения византийской армии при Манцикерте новый константинопольский базилевс Мануил VII, находящийся в состоянии панического страха, был готов пойти на все ради спасения страны и своей власти. Он разослал послов во многие страны Европы, униженно моля оказать помощь гибнущей Византии. Прибыло такое посольство и в Рим, к преемнику св. Петра. Мануил заранее соглашался на любые условия: подчинение восточной церкви римскому папе, даже признание власти папы над самим императором, в том числе признание его права возлагать корону и утверждать нового базилевса. Такие роскошные предложения не могли не вызвать отклика у Григория VII, известного своим. непомерным властолюбием. Папа обласкал послов и стал собирать «апостольское воинство» для борьбы с неверными и защиты Константинополя. В своих письмах 1074 года этот наместник Христа на земле хвастался, что по обе стороны Альп стоит 50 тысяч человек «святого воинства», готового под его личным руководством обрушиться на мусульман. Цифра эта, вызывает, правда, очень серьезные сомнения, однако совершенно очевидно, что были предприняты важные шаги по организации похода. Поход, в итоге, не состоялся: вскоре Григорий VII вязался в борьбу не на жизнь, а на смерть с германским императором Генрихом IV, и от великих планов пришлось отказаться.

Тем не менее, сама идея священной войны против исламского мира продолжала летать в воздухе. Тяжелые поражения, понесенные христианами на Востоке (падение Антиохии в 1084 году) и на Западе (разгром в Испании при Залакке в 1087 году), только укрепляли христиан в мысли, что необходим серьезный ответный удар. Но занятые междоусобицами светские владыки были неспособны оказать согласованный отпор наступлению ислама. Единственной силой, объединяющей Европу, была в это время католическая церковь во главе с папой, и реально лишь она одна могла собрать общеевропейское воинство. Но здесь возникал один очень важный идеологический нюанс: церковь, согласно Христовым заповедям – организация исключительно мирная, священнослужитель не мог брать в руки оружия, кроме как для защиты собственной жизни. Призыв к военному наступлению на мусульман был для церкви того времени идеологическим нонсенсом – вещью совершенно невозможной. Запрет необходимо было обойти, но как это сделать?

При таких обстоятельствах Урбан II весной 1095 года собирает в Пьяченце церковный собор, на который съехалось около четырехсот высших иерархов католической церкви. Конечно, собор не был посвящен только этому вопросу; – здесь решались и многие старые задачи – борьба с симонией, обмирщением церкви, за укрепление папской власти. По совести говоря, мы даже не знаем, обсуждался ли в Пьяченце вопрос об организации крестоносного воинства, так как заседания собора были сугубо секретными, а в изданных после него декретах ни о чем подобном не говорилось. Однако, кое-какие обстоятельства позволяют утверждать, что эта тема не только была на повестке дня, но и являлась одной из самых главных.

Об этом свидетельствует, в первую очередь, прием на соборе в Пьяченце послов византийского императора Алексея Комнина. Послы вновь привезли просьбу о помощи восточному христианству со стороны Запада. Надо сказать, что для Византии ситуация к этому времени значительно улучшилась. Сельджукская держава после смерти Малик-Шаха распадалась на глазах. Алексей уже нанес несколько поражений отдельным тюркским отрядам и закрепился на азиатском берегу Мраморного моря. Но этот умный, талантливый политик хорошо понимал, что сил одной Византии, ослабленной и предыдущими поражениями, и непрерывной борьбой с норманнами, засевшими в Южной Италии, никак не хватит на настоящую войну с сельджуками. Нужна была помощь – любая. В то же время Комнин был достаточно силен, чтобы не идти на унизительные уступки. Ему требовалась помощь для контрнаступления на турок; для сохранения же статус-кво императору вполне хватало собственных сил и средств. Поэтому речь шла не о подчинении православия Риму, но разве лишь о восстановлении единства двух церквей, и уж никак не мог быть поднят вопрос о том, чтобы константинопольский базилевс подчинился римскому папе.

Далее мы уже вступаем в область догадок. Какие предложения привезли собору и папе послы Алексея Комнина? И здесь, зная изощренный в интригах ум византийца, который лишь благодаря недюжинным способностям пробил себе путь к престолу, позволим себе предположить, что именно Алексей подсказал Урбану II мысль о походе на Иерусалим. Действительно, византийский император убивал этим сразу двух зайцев. Во-первых, идея защиты Гроба Господня от поругания иноверцами позволяла обойти пресловутый запрет и получить, наконец, военную помощь. В самом деле, ведь никакой закон не запрещает поднимать оружие в собственную защиту. Что же тогда говорить о защите самого Христа, святых паломников, великих святынь, которые для каждого христианина дороже собственной жизни? Вот такая казуистика вполне в византийском (впрочем, и в церковном) стиле. Во-вторых, с учетом географического положения Иерусалима, Алексей мог успешно решить сразу две задачи: одну, реально существующую – задачу борьбы с сельджуками, и вторую, гипотетически весьма вероятную. Ведь в случае победы католического воинства над турками анархическая рыцарская вольница стала бы представлять серьезную угрозу и для самой Византийской империи.

Так не лучше ли, после ожидаемой победы над главным врагом византийцев, дать этой недисциплинированной, но весьма опасной массе вооруженных людей очень заманчивую, но и очень далекую цель? Если в этом походе крестоносцы погибнут в пустынях Сирии или обломают себе зубы о твердыни Ливана и Палестины, то вторая проблема снимется сама собой. Если же Христово воинство, паче чаяния, победит, то для Византии это тоже будет неплохо, ибо победителям-крестоносцам будет уже не до нее – удержать бы завоеванное, находясь в сплошном мусульманском окружении. Да и исламские силы в этом случае вынуждены будут разделиться, а значит – и ослабить давление на империю ромеев.

Сделал ли византийский базилевс такое предложение собору и папе, мы не знаем. Вполне возможно, что идея принадлежала и самому Урбану II или одному из его сподвижников, тем более, что и католическая церковь в случае ее реализации получала большие выгоды. Так, обходя с помощью словесной эквилибристики существующий запрет на войну, церковь и, в первую очередь, папство в ее лице, фактически приобретала собственную вооруженную силу. Конечно, сфера ее применения была достаточно ограниченной – борьба с неверными и защита паломников, но сам факт обладания такой мощью резко усиливал позиции того же папства при проведении независимой политики. В дальнейшем, как мы увидим, римская курия сполна использовала открывающиеся возможности, размахивая «крестоносной дубиной» направо и налево. Крестовые походы против еретиков – альбигойцев* или гуситов*, против язычников-литовцев и схизматиков-русских, наконец, против самого германского императора и других непокорных светских владык – таков далеко не полный диапазон действий «христовых воинов» в более поздние времена.

В случае успеха Первого крестового похода на небывалую высоту поднимался авторитет главы апостольского престола как организатора сего великого деяния.

* Альбигойцы – крупная еретическая секта в Южной Франции в XII – начале XIII вв. Название свое получила от города Альби – «столицы» сектантского движения.

* Гуситы – сторонники великого чешского религиозного реформатора Яна Гуса, сожженного в 1415 г. по решению Констанцского собора.

Возрастала духовная власть римского папы, вера в его непогрешимость. Ну, а при неудаче все можно было списать на Господню волю, нерадивость военачальников или недостаток веры у самих крестоносцев. Так что при любом варианте событий папство не оказалось бы в проигрыше. Помимо этого, успех похода мог принести церкви и новые земельные владения, новые богатства, новых прихожан, а значит, и новые налоги. Отметим попутно, что все захваченное имущество тоже облагалось церковным налогом – десятиной – и церковь таким образом получала также и десятую часть награбленного.

Наконец, не последнюю роль играло желание церкви прекратить бесконечные междоусобные войны и рыцарские грабежи. Орды неимущих рыцарей, которые кочевали от хозяина к хозяину, порой сбиваясь в стаи, грабили все и всех и уже наносили немалый урон имуществу монастырей и приходов. Многие бароны с завистью и вожделением смотрели на накопленные церковью богатства, и духовный авторитет далеко не всегда спасал те же монастыри от погромов и разграбления. Крестовый поход позволял направить эту почти стихийную разрушительную силу в иное русло, весьма полезное для церкви.

Здесь следует сделать одно очень важное добавление. Дело в том, что в те времена, в XI веке, такого понятия, как «крестовый поход», не существовало. Война за Гроб Господень в ходе всей крестоносной эпопеи обозначалась другими терминами – «странствование», «заморское паломничество», «путь в Святую Землю», «путь по стезе Господней» и т.п. Популярная ныне формула «крестовый поход» родилась много позже – во второй половине XVII века. В научный оборот ее ввел придворный историк французского короля Людовика XIV – иезуит Луи Мэмбур, в 1673 году опубликовавший свой труд «История крестовых походов». Церковь же того времени, в силу уже названных причин, предпочитала называть эту сугубо военную операцию «паломничеством».

Ну а теперь, после необходимого отступления, вновь вернемся во Францию 1095 года. К каким последствиям привел клермонский призыв Урбана II; имела ли действительный успех проповедь крестового похода; как отреагировали на нее разные слои общества – крупные феодалы, мелкое рыцарство и простой народ?

После клермонского собора Урбан II, несмотря на свой преклонный возраст и далеко не богатырское здоровье, развил чрезвычайно бурную деятельность. Сам он двинулся по Франции, останавливаясь по дороге в городах и феодальных замках, и здесь, при большом стечении народа, вновь и вновь повторял свой призыв принять крест и идти освобождать Святую Землю. По всем городам и весям, а главным образом, по замкам наиболее крупных феодалов, он разослал своих полномочных легатов, поставив им задачу убедить светских владык примкнуть к крестовому походу. Взамен папа пообещал всем ряд духовных и материальных выгод: освобождение от мук чистилища (это – от лица Господа, но, впрочем, скромность не была главной отличительной чертой Урбана II), отпущение всех грехов, взятие под церковную охрану семей крестоносцев и их владений. Кроме того, своей властью папа объявлял «Божий мир» – запрет на междоусобицы – в местностях, владельцы которых уходили в «святое паломничество», на весь период крестового похода. Посулы были серьезны, доверие к церкви велико, и во многих местах папские легаты встретили понимание и получили согласие феодалов.

Тем временем по дорогам Франции, Италии, Германии и даже Англии расползалась целая армия проповедников. Эти фанатично настроенные люди, в основном, монахи-клюнийцы, превращали в подмостки для крестовых проповедей любое место, где их могло услышать хотя бы несколько человек. Городская площадь и деревня в десяток дворов, лесная дубрава – убежище беглых крестьян и лихого люда, и разбойничий стан безземельных рыцарей – для них годилось всё. Они не боялись разбойников, да и что можно было взять с этих бескомпромиссных фанатиков? Ну, а если убьют – что ж, возможность стать мучеником за веру людьми такого рода рассматривалась скорее как подарок судьбы. И их бесхитростные, но искренние проповеди находили отклик в душах слушателей. Тысячи и тысячи рыцарей, крестьян, разбойников с большой дороги со слезами на глазах принимали крест и клялись не сходить со «стези Господней», пока не будет освобожден Иерусалим. Мелкопоместные рыцари массами потянулись ко дворам светских владык, давших согласие на участие в походе. Крестьяне бросали свои поля и дома и сбивались в гигантские ватаги, к которым присоединялись и безземельные рыцари, и деклассированный, разбойничий, элемент. К весне 1096 года вся Европа бурлила, как гигантский котел.

Таким образом, успех пропаганды великого крестового похода был несомненным. Почему же идея освобождения Гроба Господня вызвала столь колоссальный отклик среди столь разных социальных слоев? Что повело за тридевять земель от родного дома тысячи людей – тех людей, для которых до этого поездка в ближайший город была главным событием в жизни?

Тому есть много причин, и разобраться в них не так просто: ведь в идее крестового похода сошлись духовное и материальное, дикие предрассудки толпы и сухой прагматизм таких представителей элиты, как Боэмунд Тарентский. Едва ли можно разделить здесь дух и материю – стремление к духовному подвигу и стремление к обогащению сплелись практически воедино. Все-таки попробуем разобраться в этом, и в первую очередь обратимся к духовному началу, которое все же играло главную роль в этом грандиозном движении.

Чтобы по-настоящему понять атмосферу тех дней, нужно представить себя на месте типичного человека той эпохи. А всё мировоззрение тогдашних европейцев, от последнего серво* и нищего до крупнейшего феодала и даже короля, было насквозь пронизано необычной для современного наблюдателя и непоказной религиозностью. Духовная власть католической церкви была поистине огромной. Страх перед Господним гневом, стремление замолить грехи и избежать наказания на том свете стали в XI веке одним из сильнейших стимулов всей человеческой деятельности. Церковь всячески подогревала эти настроения: ведь, помимо укрепления ее собственного владычества над умами верующих, они приносили ей и весьма серьезные материальные выгоды. Искренне верующий крестьянин охотнее платил десятину, светские владыки в припадке религиозности дарили церкви земли и основывали монастыри. Однако проповеди священнослужителей имели успех у прихожан еще и потому, что и для самих священников, а тем более монахов, меркантильный интерес стоял все же на втором плане. Церковники сами искренне верили в то, что говорили, и это усиливало эмоциональный отклик у их паствы.

Одним из первостепенных в ту эпоху было понятие греха и неотвратимости наказания за него. Само это понятие в то время трактовалось чрезвычайно широко, и почти все проявления бытия – как отдельного человека, так и общества в целом – не были свободны от греховности. Еще в эпоху раннего средневековья церковь составила гигантский кодекс всех возможных грехов, от сквернословия до геноцида. Он включал в себя крайне странные, порой даже невообразимые сегодня проступки. Кодекс этот был предназначен, если так можно выразиться, «для служебного пользования», ибо церковь, определив «преступление» против божественных установлений (но от силы лишь пятая часть статей кодекса действительно соответствовала такому определению, по крайней мере, в современном понимании), позволила себе разработать и весьма разностороннюю систему наказаний. За грехом следует кара, но кара Господня слишком страшила невежественную массу тогдашних мирян.

Бог может отправить в ад или в чистилище вместо ожидаемого рая (представление о чистилище как промежуточном месте между раем и адом, кстати, свойственно только католичеству, в других религиозных системах такое понятие отсутствует). Церковь предлагала человеку альтернативу. Чтобы избежать Божьего суда, грехи можно было замолить заранее, еще при жизни. Любой грех искупался покаянием – сроком от семи дней до семидесяти лет, в зависимости от степени греховности проступка. Однако буквальное исполнение законов о покаянии было невозможно: даже вполне умеренный грешник за свою жизнь мог спокойно набрать двести-триста лет покаяния. Но церковь легко смогла найти способы преодолеть эту досадную неувязку.

Главным средством, причем исключительно выгодным для самой церкви, стала замена покаяния денежными штрафами. Год покаяния оценивался в двадцать шесть золотых монет – сумму, исключительно высокую по тем временам. Конечно, такие деньги могли выплатить только богатые люди, но даже для крупных феодалов это часто было крайне затруднительно: долг в триста лет мог разорить далеко не бедного барона, а то и графа. Что ж, церковь с удовольствием брала взамен денег земли, деревни с крестьянами, а зачастую и оформляла закладную на будущие поколения, и за грехи отцов расплачивались дети или даже внуки и правнуки.

Для деревенской и городской бедноты и монахов, лишенных собственного имущества, покаяние могло быть заменено бичеванием. Здесь год покаяния, путем довольно фантастических вычислений, был приравнен к трем тысячам ударов плетью. Процедура довольно-таки болезненная, а при достаточном усердии бьющего – иногда и смертельная. Впрочем, и на этом поприще находились свои герои. Широкую известность приобрел случай с неким монахом Домиником, который за шесть дней непрерывного бичевания ухитрился скостить себе сто лет покаяния, то есть получил триста тысяч ударов плетью! Не зря потом он заслужил в народе почетное прозвище Доминик Броненосец.

И, наконец, третьим способом избежать слишком жесткого применения законов о покаянии (а в свете понимания нашей проблемы – невероятного успеха пропаганды крестового похода – и самым важным) было паломничество к святым местам. Обычно таковыми считались могилы святых или почитаемых отшельников, а также храмы, в которых хранились священные реликвии – например, гвозди, которыми был прибит к кресту Спаситель, или кусочки самого животворящего креста. Тут тоже была своя градация: далекое и трудное паломничество – оценивалось церковью значительно выше, нежели экскурсия к могиле местного святого. Но и среди этих маршрутов благочестивых странствований особой святостью выделялись два: в Сант-Ягоде-Компостела – предполагаемое место последнего упокоения св. Иакова – апостола Иисуса Христа, и особенно в Святую Землю, в Иерусалим – город, где принял страдания и смерть сам Спаситель. В те времена подобного рода путешествия были исключительно трудными, сопряженными с огромной опасностью для жизни, и приравнивались церковью к духовному подвигу, снимающему разом все прошлые грехи. Именно таким святым паломничеством, духовным подвигом и объявил Урбан II крестовый поход в Палестину. Надо ли удивляться тому, что в невежественной и крайне религиозной массе, (а это относилось почти ко всем слоям общества) возможность в одночасье получить отпущение грехов вызвала самый восторженный прием.

Надо сказать, что чрезвычайно развитый в Европе культ святых мест и сам по себе сыграл в высшей степени значительную роль в успехе проповеди крестовых походов. В религиозной жизни XI века святые выполняли важнейшую функцию: они выступали заступниками за людей перед небесным Судом, позволяя церкви предоставлять грешникам возможность спасения. На земле их физические останки и принадлежавшие им предметы, как и другие священные реликвии, излучали virtus – благотворную духовную энергию, которая благодетельно действовала на верующих. Люди искренне верили, что именно в таких местах на них нисходит Святой Дух и свершаются всякие чудеса. Но самые святые места на земле – Иерусалим, храм Гроба Господня, Голгофа – находились в руках «нечестивцев-осквернителей». Поэтому не зря в своей речи папа Урбан так много говорил об ужасах, творимых турками. Слова его, независимо от их правдивости, послужили мощным стимулом, возбудившим в его папстве желание освободить главные христианские святыни.

И все же, несмотря на всю важность духовных стимулов, сводить только к ним причины необычайного воодушевления, охватившего сотни тысяч, если не миллионы, людей, было бы абсолютно ошибочным. Да, для невежественной крестьянской массы, весной 1096 года ринувшейся в неизвестность, они были самыми главными, но даже и для нее далеко не единственными. Для рыцарства и вообще для феодального класса материальные стимулы важны были не меньше, чем духовные. Так что же, помимо духовных устремлений, привлекало и простой народ, и власть имущих в идее крестового похода? Положение простонародья (99% его составляло крестьянство) было в XI веке ужасающим. Самым страшным явлением был голод, тиски которого почти постоянно сжимали деревню. Даже в обычные годы крестьянские семьи жили впроголодь, едва дотягивая до нового урожая. Но если уж год выдавался неурожайным… А таких лет в XI веке было, ни много ни мало, – двадцать шесть. Особенно тяжелым выдался конец столетия: «семь тощих лет» – так был назван период с 1087 по 1094 год. Люди умирали тысячами, ели коренья и даже человеческое мясо.

Страшную картину голода того времени рисует бургундский монах Глабер: «…Когда был съеден домашний скот и птица, люди дошли до того, что вырывали друг у друга падаль и прочие отвратительные отбросы. Некоторые, спасаясь от голодной смерти, ели лесные коренья и водоросли – все напрасно!. Страшно теперь и рассказать, до какого падения дошел тогда род человеческий. Увы! О ужас! Случилась вещь, ранее почти вовсе неслыханная: обезумевшие от лишений люди были доведены до того, что решились есть человеческое мясо… На путников нападали те, кто посильнее, делили их на части и, изжарив на огне, пожирали… Во многих местах тела, вырытые из земли, тоже шли на утоление голода…».

Картина, достойная Апокалипсиса. Неудивительно, что на голодающее, задавленное феодальным гнетом крестьянство слова Урбана II об истекающей молоком и медом земле Палестины произвели самое глубокое впечатление. Земля, где никто не будет голодать, где не будет хозяев, заставляющих работать на барщине по шесть дней в неделю – таким представлялся Восток простонародью. «Хлеб, земля и воля» – вот главные мечты крестьян средневековой Европы.

Огромный ущерб крестьянству приносили бесконечные междоусобные войны и охотничьи забавы хозяев. Рыцарские дружины соседа-врага сжигали целые деревни, лишая крестьянина последнего имущества; охотничьи ватаги, в азарте погони за зверем, вытаптывали крестьянские посевы – единственное средство к существованию. Куда было податься бедному крестьянину? Кто мог – уходил в монастырь или становился отшельником; многие бежали в леса и промышляли там охотой, а то и разбоем. Впрочем, по феодальным законам, охота на господскую дичь (а она вся считалась господской) была ничем не лучше разбоя и наказывалась смертной казнью. Таким образом, беглецы автоматически становились преступниками перед законом и Богом. И среди этих невольных грешников обещание Урбана II простить грехи принявшим крест имело особенный успех.

Совсем иные причины повели в крестовый поход рыцарство. Выше уже говорилось о серьезных переменах, которые начались в Европе в XI веке. Рост городов и связанное с ним развитие товарно-денежных отношений сильно изменили жизнь феодального класса. Патриархальные нравы, когда феодал довольствовался тем, что могло произвести его поместье, и ходил в домотканой дерюге, ибо ничего лучшего нищая деревня предложить ему не могла, остались в прошлом. На первое место стало выходить стремление к богатой жизни: всем хотелось носить удобную и красивую одежду из дорогих тканей, пить изысканные вина, есть из золотой и серебряной посуды. Но все это требовало денег, и немалых, причем все больше и больше, а выжать что-то еще из задавленных, умирающих от голода крестьян стало просто невозможно. Междоусобицы, захват новых земель были обоюдоострым оружием: они могли и обогатить феодала, и сбросить его в пучину нищеты. В этих условиях папский призыв идти в Палестину, где есть возможность завоевать богатство и новые земли, да к тому же еще и покрыть себя славой, не мог не вызвать самого горячего отклика у довольно значительной части феодального класса.

Не следует забывать и о том, что в ту эпоху главным и почти единственным занятием, достойным рыцаря, была война. И вот вместо привычных, но все же отягчающих душу несомненным грехом междоусобиц, разбоев и грабежей Урбан II предлагает рыцарству совсем другую войну – войну, справедливую по самой своей сути, ибо что может быть в глазах христианина более справедливым, чем защита христианских святынь? И какая прекрасная возможность показать свою воинскую доблесть и боевую выучку! А для тысяч Неимущих и Голяков это великолепный и, возможно, единственный шанс разорвать круг безысходности, выбиться из нищеты, причем самым благородным для рыцаря способом.

Стоит, вероятно, отметить и обещание папы римского, что церковь возьмет под свою защиту семьи уходящих в поход паломников и все их владения и имущество. В ту эпоху повальных грабежей и междоусобиц такое обещание дорогого стоило. Крестоносец, отправляющийся в далекий и опасный путь, мог быть, по крайней мере, уверен в том, что, вернувшись, он не найдет на месте родного дома пепелище, а семью умирающей от голода. Кстати, довольно малоизвестен тот факт, что церковь, беря под защиту семьи крестоносцев, обязалась и следить за тем, чтобы община не дала им умереть с голоду и снабжала самым необходимым. Причем это обязательство было действительным до возвращения крестоносца домой, а в случае его смерти во время похода – до совершеннолетия его детей. Для сотен тысяч крестьян, а порой и для неимущих рыцарей это часто означало единственную возможность спасти свою семью от голодной смерти, и возможно, еще и поэтому крестьянская и рыцарская беднота проявляла самое большое рвение в принятии крестоносных обетов.

В общем, папский призыв к крестовому походу оказался тем нечастым случаем, когда произнесенные слова вступили в резонанс с господствующим настроением всего общества. Урбан II нашел струну, удивительно созвучную с духовным настроем самых разных социальных слоев, и слова его прозвучали на редкость своевременно. Вся Европа поднялась на защиту Святой Земли. И первой была деревенская беднота.

Многочисленные проповедники разнесли призыв Урбана II по Западной Европе. Рыцари и крестьяне продавали свое имущество, чтобы приобрести необходимое военное снаряжение, и нашивали на свою одежду красные кресты. В середине марта 1096 толпы крестьян (около 60–70 тыс. человек), в основном из Прирейнской Германии и Северо-восточной Франции, во главе с аскетом-проповедником Петром Пустынником двинулись в поход, не дожидаясь, пока соберутся рыцари.

Они прошли по долинам Рейна и Дуная, пересекли Венгрию и летом 1096 достигли пределов Византийской империи; их путь был отмечен грабежами и насилиями над местным населением и еврейскими погромами. Чтобы предотвратить бесчинства, Алексей I потребовал от них нигде не задерживаться более, чем на три дня; по территории Империи они следовали под неусыпным наблюдением византийских войск. В июле значительно поредевшее (сократившееся почти вдвое) ополчение крестьян-крестоносцев подошла к Константинополю. Византийцы спешно переправили его через Босфор в местечко Циботус. Вопреки советам Петра Пустынника крестьянские отряды двинулись на Никею, столицу Сельджукского государства. 21 октября они попали в засаду, устроенную султаном Кылыч-Арсланом I в узкой пустынной долине между Никеей и селением Дракон, и были наголову разгромлены; большинство крестьян-крестоносцев погибло (ок. 25 тыс. чел.).

Первый крестовый поход (1096–1099).

Первый рыцарский крестовый поход начался в августе 1096. В нем приняли участие рыцари из Лотарингии во главе с герцогом Готфридом IV Бульонским, из Северной и Центральной Франции во главе с графами Робертом Норманнским, Робертом Фландрским и Стефаном Блуазским, из Южной Франции во главе с графом Раймундом IV Тулузским и из Южной Италии (норманны) во главе с князем Боэмундом Тарентским; духовным предводителем похода был епископ Адемар из Пюи. Путь лотарингских рыцарей шел по Дунаю, провансальских и северо-французских – через Далмацию, норманнских – по Средиземному морю.

С конца 1096 они стали сосредотачиваться в Константинополе. Несмотря на напряженные отношения крестоносцев с местным населением, порой выливавшиеся в кровавые столкновения, византийской дипломатии удалось (март-апрель 1097) добиться от них принесения ленной присяги Алексею I и обязательства вернуть Империи все ее прежние владения в Малой Азии, захваченные турками-сельджуками. К началу мая крестоносные отряды переправилось через Босфор и в середине месяца совместно с византийцами осадили Никею. Рыцари нанесли поражения армии Кылыч-Арслана I под стенами города, однако его гарнизон сдался не им, а византийцам (19 июня); чтобы умиротворить крестоносцев, Алексей I выделил им часть добычи.

В конце июня рыцари выступили в поход на Антиохию. 1 июля они наголову разгромили сельджуков при Дорилее и, с большим трудом пройдя через внутренние области Малой Азии (турки использовали тактику выжженной земли), в середине августа достигли Икония. Отбив нападение сельджуков у Ираклии, крестоносцы вступили в Киликию и в октябре, перевалив через хребет Антитавр, вступили в Сирию. 21 октября они осадили Антиохию, однако осада затянулась.

В начале 1098 отряд рыцарей захватил Эдессу; их предводитель Балдуин Бульонский основал здесь первое государство крестоносцев – графство Эдесское. Антиохию крестоносцы смогли взять только 2 июня 1098. 28 июня они нанесли поражение пришедшей на выручку городу армии эмира Мосула. В сентябре 1098 по соглашению между вождями крестоносцев Антиохия была передана во владению Боэмунду Таренскому; таким образом, возникло второе государство крестоносцев – княжество Антиохийское.

После падения Антиохии предводители крестоносного воинства занялись покорением сирийских крепостей, что вызвало недовольство рядовых воинов, желавших продолжать поход. Зимой 1098/1099 они подняли бунт в Мааре и заставили своих вождей двинуться весной 1099 на Иерусалим, к тому времени перешедшему из рук сельджуков под власть египетского султана. 7 июня 1099 они осадили город и 15 июля взяли его штурмом, истребив все нехристианское население. Победители создали Иерусалимское королевство, которое возглавил Готфрид Бульонский с титулом «охранителя Гроба Господня». 12 августа Готфрид разбил войска Фатимидов под Аскалоном, покончив с их господством в Палестине.

В первой четверти 12 в. владения крестоносцев продолжали расширяться. В 1101 они захватили Триполи и Кесарию, а в 1104 – Акру. В 1109 было создано графство Триполи, правителем которого стал Бертран, сын Раймунда IV Тулузского. В 1110 пали Бейрут и Сидон, в 1124 – Тир.

Государства крестоносцев.

Иерусалимский король являлся верховным сюзереном подпавших под власть христиан палестинских и сирийских земель; граф Эдессы, князь Антиохии и граф Триполи находились от него в вассально-ленной зависимости. Каждое государство было организовано по западно-европейской феодальной модели: оно делилось на баронии, а баронии – на рыцарские феоды. Вассалы были обязаны по призыву сюзерена в любое время года нести военную службу. Прямые вассалы правителей заседали в совете (в Иерусалимском королевстве – Ассиза Высшего суда). Правовые отношения регулировались местным судебником – Иерусалимскими Ассизами. В портовых городах ведущую роль играли итальянские купцы (генуэзцы, венецианцы, пизанцы); они обладали широкими привилегиями и имели собственные укрепленные кварталы, управлявшиеся выборными консулами, Зависимое население составляли крестьяне местного происхождения и рабы (в основном пленные).

В церковном отношении крестоносные земли образовывали Иерусалимское патриаршество, делившееся на четырнадцать епископий. Местная католическая церковь обладала большими богатствами и немалым политическим весом. В Сирии и Палестине существовала разветвленная система монастырей.

В крестоносных государствах возникли особые духовно-рыцарские ордена, в задачу которых входили борьба с «неверными» и обеспечение условий для паломничества христиан в Святую землю (охрана дорог и святынь, устройство больниц и странноприимных домов). Их члены являлись одновременно монахами (приносили обеты целомудрия, бедности и послушания) и рыцарями (могли брать в руки оружие для защиты веры). Ордена возглавлялись великими магистрами и капитулами, непосредственно подчинявшимися римскому папе. Первым таким орденом в Палестине стал орден иоаннитов, или госпитальеров (орден Св. Иоанна Милостивого; с 1522 Мальтийский орден), конституировавшийся в 1113; его члены носили красные плащи с белым крестом. В 1128 оформился орден тамплиеров (орден Храма Соломона); они облачались в белые плащи с красным крестом. В 1190/1191 немецкие рыцари основали Тевтонский орден (орден Св. Девы Марии); их отличительным признаком был белый плащ с черным крестом.

Второй крестовый поход (1147–1148).

После того как в декабре 1144 эмир Мосула Имад ад-Дин Зенги захватил Эдессу, в 1145 папа Евгений III (1145–1153) призвал к новому крестовому походу. Пламенный проповедник аббат Бернар Клервосский убедил возглавить его французского короля Людовика VII (1137–1180) и германского императора Конрада III (1138–1152). В 1147 немецкая армия двинулась в Азию по Дунайскому пути через Венгрию; спустя два месяца за ней последовали французы; общая численность двух армий составляла 140 тыс. человек. Император Византии Мануил I (1143–1180) не оказал им серьезной материальной поддержки и поспешил переправить их через Босфор. Не дождавшись французов, немцы направились вглубь Малой Азии. В конце октября 1147 они потерпели поражение от турок-сельджуков у Дорилеи, отступили в Константинополь, а затем морем добрались до Акры; другой немецкий отряд был разбит в Памфилии в феврале 1148.

Французская армия, достигнув Константинополя, переправилась через Босфор и двинулась в Сирию южной дорогой (через Лидию). В сражении у Лаодикеи южнее р. Меандр Людовик VII потерпел неудачу, отступил в Памфилию и из Атталии отплыл в Святую Землю.

В марте 1148 немецкие и французские войска прибыли в Палестину. Вместе с отрядами иерусалимского короля Балдуина III они предприняли два похода на Дамаск и на Аскалон, окончившиеся полным провалом. В сентябре 1148 Конрад III эвакуировал свою армию из Палестины; вскоре его примеру последовал Людовик VII.

Третий крестовый поход (1189–1192).

В начале 1150-х положение крестоносных государств в Палестине несколько улучшилось: в 1153 им удалось овладеть Аскалоном. Однако в середине 1170-х они столкнулись с новой угрозой: в 1176 новый египетский султан Салах ад-Дин (Саладин) подчинил Сирию, и крестоносцы оказались в кольце его владений. В 1187 один из крупнейших феодалов Иерусалимского королевства Рено Шатийонский захватил караван с сестрой Салах ад-Дина, что спровоцировало нападение султана на крестоносные государства. В июне 1187 египтяне нанесли рыцарям ряд поражений близ Геннисаретского озера, а 5 июля разгромили их основные силы при Хаттине, взяв в плен короля Ги де Лузиньяна, великого магистра ордена Тамплиеров, Рено Шатийонского и большое число рыцарей. 19 сентября Салах ад-Дин осадил Иерусалим и 2 октября принудил его к сдаче. Затем он захватил Аскалон, Акру, Тивериаду и Бейрут, часть графства Триполи и княжества Антиохийского.

По призыву папы Климента III (1187–1191) был организован третий крестовый поход, который возглавили германский император Фридрих I Барбаросса (1152–1190), французский король Филипп II Август (1180–1223) и английский король Ричард I Львиное Сердце (1189–1199). Первыми выступили немцы (конец апреля 1189). Заключив союз с венгерским королем Белой III (1173–1196) и сельджукским султаном Кылыч-Арсланом II, Фридрих I повел свою армию по Дунайскому пути. Он беспрепятственно достиг границ Византии, но, оказавшись на ее территории, столкнулся с враждебностью императора Исаака II Ангела (1185–1195). Тем не менее ему удалось договориться с византийцами, которые позволили немецкой армии перезимовать в Адрианополе.

Весной 1190 Фридрих I переправился через Геллеспонт в Малую Азию и двинулся в Сирию через Лидию, Фригию и Писидию. Немцы захватили Иконий, перевалили через Тавр и вступили в Исаврию; 10 июня 1190 Фридрих I утонул во время купания в р. Каликадне (Салеф) недалеко от Селевкии. Армию возглавил его сын герцог Фридрих Швабский; миновав Киликию и Сирию, он достиг Палестины и осадил Акру.

В 1190 Филипп II Август и Ричард I сосредоточили свои войска в Мессине (Сицилия). Но вспыхнувший между ними конфликт привел к разделению сил крестоносцев. В марте 1191 французы покинули Сицилию и вскоре присоединились к немцам, осаждавшим Акру. За ними последовали англичане, которые по пути захватили Кипр, принадлежавший византийскому династу Исааку Комнину; в июне 1191 они высадились под Акрой. Несколько недель спустя крепость пала. Новый конфликт с Ричардом I заставил Филиппа II Августа эвакуировать свои войска из Палестины. Во второй половине 1191 – первой половине 1192 Ричард I предпринял ряд военных операций против Салах ад-Дина, но не добился каких-либо успехов; три его попытки взять Иерусалим провалились. В сентябре 1192 он заключил с египетским султаном мир, по которому христиане вернули себе прибрежную полосу от Яффы до Тира, мусульмане обязались разрушить Аскалон, но сохранили за собой Иерусалим. 9 октября 1192 английские войска покинули Палестину. Кипр Ричард I уступил бывшему иерусалимскому королю Ги де Лузиньяну, основавшему самостоятельной Кипрское королевство (1192–1489).

Четвертый крестовый поход.

Неудача третьего крестового похода побудила римского папу Иннокентия III (1198–1216) начать агитацию за крестовый поход против Египта, главного врага крестоносных государств, владевшего Иерусалимом. Летом 1202 отряды рыцарей во главе с маркизом Бонифацием Монферратским собрались в Венеции. Поскольку у вождей крестоносцев не было средств, чтобы заплатить за транспортировку по морю в Палестину, они согласились на требование венецианцев принять участие в карательной экспедиции против отложившегося порта Дары (Задар) в Далмации.

В октябре 1202 рыцари отплыли из Венеции и в конце ноября после недолгой осады захватили и разграбили Дару. Иннокентий III отлучил крестоносцев от церкви, пообещав, однако, снять отлучение, если они продолжат поход в Египет. Но в начале 1203, по просьбе бежавшего на Запад византийского царевича Алексея Ангела, сына императора Исаака II, свергнутого в 1095 его братом Алексеем III (1195–1203), рыцари решили вмешаться во внутриполитическую борьбу в Византии и восстановить Исаака на престоле. В конце июня 1203 они осадили Константинополь. В середине июля, после бегства Алексея III, власть Исаака II была реставрирована, а царевич Алексей стал его соправителем под именем Алексея IV. Однако императоры не смогли выплатить крестоносцам обещанную им огромную сумму в двести тысяч дукатов, и в ноябре 1203 между ними вспыхнул конфликт. 5 апреля 1204 в результате народного восстания Исаак II и Алексей IV были свергнуты, и новый император Алексей V Мурзуфл вступил с рыцарями в открытую конфронтацию. 13 апреля 1204 крестоносцы ворвались в Константинополь и подвергли его страшному разгрому. На месте Византийской империи было основано несколько крестоносных государств: Латинская империя (1204–1261), королевство Фессалоникийское (1204–1224), Афинское герцогство (1205–1454), Морейское (Ахейское) княжество (1205–1432); ряд островов достались венецианцам. В итоге Четвертый крестовый поход, целью которого было нанести удар по мусульманскому миру, привел к окончательному расколу западного и византийского христианства.

Крестовый поход детей (1212).

В начале 13 в. в Европе распространилось убеждение, что только безгрешные дети способны освободить Святую землю. Пламенные речи проповедников, оплакивавших захват «неверными» Гроба Господня, нашли широкий отклик среди детей и подростков, в основном из крестьянских семей Северной Франции и Прирейнской Германии. Церковные власти в большинстве своем не препятствовали этому движению. В 1212 двумя потоками юные крестоносцы направились к берегам Средиземного моря.

Отряды французских подростков, возглавляемые пастушком Этьеном, добрались до Марселя и сели на корабли. Часть из них погибла во время кораблекрушения; остальные, по прибытии в Египет, были проданы судовладельцами в рабство. Та же участь постигла немецких детей, отплывших на восток из Генуи. Еще одна группа молодых крестоносцев из Германии добралась до Рима и Бриндизи; папа и местный епископ освободили их от обета и отправили на родину. Мало кто из участников Детского крестового похода вернулся домой. Это трагическое событие, возможно, легло в основу легенды о крысолове-флейтисте, уведшем всех детей из города Гаммельна.

Пятый крестовый поход (1217–1221).

В 1215 Иннокентий III призвал Запад к новому крестовому походу; наследовавший ему Гонорий III (1216–1227) повторил в 1216 этот призыв. В 1217 венгерский король Эндре II высадился с войском в Палестине. В 1218 туда прибыли более двухсот кораблей с крестоносцами из Фрисландии и Прирейнской Германии. В том же году огромная армия под командованием иерусалимского короля Жана де Бриена и великих магистров трех духовно-рыцарских орденов вторглась в Египет и осадила стратегически важную крепость Дамиетту в устье Нила. В ноябре 1219 крепость пала. По требованию папского легата кардинала Пелагия крестоносцы отвергли предложение египетского султана аль-Камиля обменять Дамиетту на Иерусалим и предприняли наступление на Каир, но оказались зажатыми между египетскими войсками и разлившимся Нилом. За возможность беспрепятственного отступления им пришлось вернуть Дамиетту и уйти из Египта.

Шестой крестовый поход (1228–1229).

Под давлением пап Гонория III и Григория IX (1227–1241) германский император Фридрих II (1220–1250), супруг наследницы иерусалимского престола Иоланты, предпринял летом 1228 поход в Палестину. Воспользовавшись конфликтом аль-Камиля с правителем Дамаска, он вступил в союз с египетским султаном; по условиям заключенного между ними десятилетнего мира аль-Камиль освободил всех христианских пленников и вернул Иерусалимскому королевству Иерусалим, Вифлеем, Назарет и побережье от Бейрута до Яффы; Святая земля была открыта для паломничества и христиан, и мусульман. 17 марта 1229 Фридрих II торжественно въехал в Иерусалим, где возложил на себя королевскую корону, а затем отплыл в Италию.

Седьмой крестовый поход (1248–1250).

По истечении срока десятилетнего мира крестоносцы предприняли несколько наступательных операций против мусульман. В 1239 в Палестине высадился Тибо I, король Наварры (1234–1253), но его действия не имели никакого успеха. Более удачным был поход 1240–1241 английских рыцарей под командованием графа Ричарда Корнуэльского, брата короля Генриха III (1216–1272); Ричард добился от египетского султана Айюба освобождения всех пленников-христиан и отбыл на родину. Но в 1244 Айюб, собрав войско из турецких наемников, вторгся в Палестину, захватил Иерусалим и разбил крестоносцев в сражении при Газе. В 1247 мусульмане овладели Аскалоном. В ответ на призыв папы Иннокентия IV (1243–1254) французский король Людовик IX (1226–1270) в феврале 1249 с большим флотом отплыл из Марселя и высадился в Египте. Французы заняли оставленную мусульманами Дамиетту и двинулись на Каир, однако попали в окружение и были вынуждены капитулировать. Весь рядовой состав армии был истреблен. С большим трудом Людовику IX удалось заключить перемирие и получить свободу за огромный выкуп в двести тысяч ливров; Дамиетта была возвращена египтянам. Король отправился в Акру и в течение четырех лет вел с переменным успехом военные действия в Сирии. В 1254 он вернулся во Францию.

Восьмой крестовый поход (1270).

Падение власти крестоносцев на Ближнем Востоке. Во второй половине 1250-х позиции христиан в Сирии и Палестине несколько укрепились, поскольку мусульманским государствам приходилось бороться с татаро-монгольским нашествием. Но в 1260 египетский султан Бейбарс подчинил Сирию и начал постепенно захватывать крепости крестоносцев: в 1265 он взял Кесарию, в 1268 – Яффу, в том же году овладел Антиохией, положив конец существованию княжества Антиохийского. Последней попыткой оказать помощь крестоносным государствам стал Восьмой крестовый поход, возглавленный Людовиком IX, сицилийским королем Карлом Анжуйским (1264–1285) и арагонским королем Хайме I (1213–1276). Планировалось сначала напасть на Тунис, а затем на Египет. В 1270 крестоносцы высадились в Тунисе, но из-за вспыхнувшей среди них эпидемии чумы (в числе умерших был Людовик IX), прервали поход, заключив мир с тунисским султаном, который обязался платить дань королю Сицилии и предоставить католическому духовенству право свободного отправления культа в своих владениях.

Эта неудача сделала неизбежным падение последних оплотов крестоносцев в Сирии и Палестине. С 1289 мусульмане овладели Триполи, ликвидировав одноименное графство, а в 1291 взяли Бейрут, Судан и Тир. Утрата в том же году Акры, которого отчаянно защищали тамплиеры и иоанниты, и тем самым наступил конец крестоносного владычества на Востоке.